– Теперь можно идти, только платье прижмите двумя руками.
Ольга послушно выполнила его указание и выскользнула на тропинку позади кустов. Князь Сергей с шумом продрался за ней и, отряхиваясь, сказал:
– Второй раз этим путем не пойдем. Мой любимый сюртук этого не переживет. Есть ли здесь другой путь?
– Можно выйти в калитку в садовой ограде, по тропинке обойти весь сад и вернуться по подъездной аллее, – сообразила Ольга.
– Вот так и пойдем, – решил Курский.
Они присоединились к Мари и Натали, катавшимся на качелях. Князь Сергей по очереди покачал всех девушек, а потом велел Мари выводить всю компанию через садовую калитку.
– Больше никаких кустов, – смеялся он, – порвете платья, новых вам не видать до следующего лета.
Племянницы с притворным возмущением начали жаловаться на его строгость и скупость, он, поддразнивая, отвечал им, и это было так тепло и весело, что Ольга была готова отдать все что угодно, чтобы эта прогулка никогда не кончилась. Но они вернулись к крыльцу, и тетушка Опекушина, уже заждавшаяся свою питомицу, тут же собралась ехать.
– Приезжайте завтра с Оленькой, пусть молодежь покатается верхом, – напомнил барон, – сами возьмите коляску, а коня пусть грум приведет.
– Я приеду верхом, а тетушка пусть едет в коляске, – решила Ольга.
– Как хочешь, дорогая, – кивнула Мария Ивановна, усаживаясь в экипаж. – Холи очень хорошо сидит в седле, ее Дашенька учила, а та – лучшая наездница во всей округе.
– Это точно, – подтвердил барон, – Долли на своем Лисе носилась как ветер.
Коляска тронулась, и княжна подумала, что она, наверное, не сможет дождаться завтрашнего дня. Голубоглазый Аполлон занимал все ее мысли, а в душе было необыкновенно тепло и радостно.
Рассвет следующего дня Ольга встретила, так и не заснув. Горничная Домна с удивлением обнаружила, что барышня не только встала, но уже успела умыться.
– Вы, никак, мало спали, – расстроилась служанка, – личико у вас бледное и осунулось, одни глаза на нем остались.
– Ничего, так даже лучше, – отмахнулась Ольга, которой очень нравилась томная бледность ее лица, да и глаза тоже были совсем неплохи.
Она застегнула поверх черной амазонки бархатный малиновый жакет. Маленькая черная шапочка с пером цапли и повязанным вокруг тульи белым газовым шарфом лежала на столике у окна, ожидая, пока Домна причешет хозяйку.
– Причеши меня так, как сделали вчера подруги, – попросила Ольга, – разбери волосы на локоны и собери их на макушке.
– Как скажете, – согласилась горничная, – и правда, очень красивая прическа получилась вчера. Кто из барышень вас причесывал?
Ольга что-то отвечала служанке, но мыслями уже была в Троицком с князем Сергеем. Как он относится к ней, неужели как к ребенку? Девушка пристально всмотрелась в свое отражение в зеркале. Овальное личико с тонкими чертами и блестящими миндалевидными глазами в темных ресницах, конечно, еще не было лицом взрослой женщины, но и детским назвать его было нельзя. Тонкие темные брови крыльями ласточки взлетали над большими глазами, яркие губы, особенно заметные сегодня на бледном лице, выгибались луком амура. И самое главное, в выражении серых глаз не было ничего детского – бархатистые, томные, это были глаза влюбленной девушки.
«Господи, ну почему у меня все всегда на лице написано? – расстроилась княжна, – он сразу поймет, что я влюбилась, а подруги засмеют меня».
Ольга постаралась сосредоточиться и не думать о красавце-князе, она начала вспоминать английские платья, Мари и Натали, тетушку. Это помогло, ее лицо в зеркале стало строже, а с лица исчезло выражение томного ожидания.
«Так-то лучше! – обрадовалась девушка, – зачем навязываться, а тем более становиться объектом жалости».
Домна перевязала всю массу каштановых локонов хозяйки белой лентой и спросила, что делать дальше. Совместными усилиями они прикололи длинными булавками маленькую черную шляпку, и княжна оглядела свое отражение в зеркале. Все было хорошо. Черная амазонка делала ее выше, под широким кушаком талия казалась совсем тоненькой, а малиновый жакет очень шел к ее каштановым волосам. Довольная, она поспешила к завтраку, и еле заставив себя проглотить вареное яйцо и чашку кофе, девушка отправилась на конюшню. Обычно она каталась на Леде, красивой светло-серой орловской кобылке, достаточно резвой и выносливой, но ей хотелось поразить князя, а для этой цели лучше всего подходил Лис. Девушка подошла к дальнему деннику, где стоял любимец ее сестры, и нежно погладила темно-рыжую голову коня.
