Рамон задумался и прочел:
Еда вечерняя, любимый суп морской!
Когда сияешь ты, зеленый и густой,
Кто не вздохнет, кто не поймет тебя тогда,
Еда вечерняя, блаженная еда!
Воздух замерцал, заклубился, и на столике рядом с розой появилась супница.
Из-под ее крышки распространялся ароматный пар.
Все трое, опешив, уставились на супницу.
Первой пришла в себя Химена.
— Она горячая. Надо что-то подложить под нее, а то полировка испортится. Ну-ка, Рамон, подними супницу!
Рамон взял супницу за ручки и приподнял. Мэт, оглядевшись, увидел комод.
Выдвинув ящик, он достал оттуда перчатку и принес матери. Она положила перчатку на стол, и отец опустил на нее супницу.
— Рамон, — подняла брови Химена. — А дома ты сказал, что не хочешь ужинать — нет аппетита.
— Не было, — усмехнулся Рамон. — Но вот здесь, на новом месте, откуда-то появился. — Он приподнял крышку супницы, зачерпнул половником немного супа, старательно принюхался и осторожно попробовал. — Все правильно! Черепаховый суп! Надо же, здешнее волшебство разобралось даже в том, откуда был стишок!
— Наверное, ты не забывал об этом, когда цитировал, — предположил Мэт. — Мама, а ты вроде бы мне говорила, что в нашем доме готовишь по-прежнему ты.
— Ну, понимаешь... в этом году по вторникам и четвергам я занималась допоздна, — вздохнула Химена. — Теперь я, видимо, так и не закончу свою докторскую.
— Тут она тебе не понадобится, — заверил ее Мэт. — Лучше я организую для вас несколько уроков практической магии.
— Вот как? Теперь ты будешь учить своих родителей, да? — с улыбкой спросила Химена, но нотка обиды в ее голосе все же прозвучала.
Мэт покачал головой:
— Я творю чудеса, но не слишком хорошо разбираюсь в том, как и почему. Ну то есть какие-то основные правила я уяснил, но не более того. А все, что более того, я оставляю Савлу и брату Игнатию.
— Кто такой брат Игнатий? — поинтересовался Рамон.
— Маг-ученый, — ответил Мэт. — Савл познакомился с ним, когда разыскивал меня в этом мире. Так уж вышло, что заодно он сверг и злую колдунью, захватившую власть в Аллюстрии. Сам-то наш добрый брат Игнатий не слишком часто творит чудеса. Благодаря ему мы впервые задумались о том, что для произнесения заклинаний требуется талант. Я попрошу, чтобы он провел с вами вводный курс занятий.
Тут за окном послышался грохот — словно из пушки выстрелили, пол комнаты и стены содрогнулись. Мать покачнулась и ухватила супницу за ручки, чтобы та не соскользнула на пол. Правда, зеленоватый суп все же пролился на стол.
— Что это было? — прошептала Химена.
— Полагаю, вводный курс уже начался, — ухмыльнулся Рамон. — Может, объяснишь, сынок?
Они поднимались по винтовой лестнице внутри западной башни. Каменные стены замка сотрясались.
— А это безопасно? — спросил отец Мэта, бросив встревоженный взгляд на шагавшую рядом с ними Химену.
— Безопасно, если только на сей раз враги не явились с чем-нибудь новеньким, — ответил Мэт. — Но если мы не поспешим, Савл прогонит их еще до нашего прихода.
— А что за враги? — поинтересовалась Химена.
— Джинны, — буркнул Мэт.
Мать с отцом переглянулись и прибавили шагу. Мэт чувствовал гордость за родителей: впереди их ждала опасность, а они спешили ей навстречу, боясь, что упустят возможность увидеть ее.
— А откуда ты знаешь, что это джинны? — спросила Химена.
— Я их хорошо помню по сказкам, которые ты мне читала перед сном, — улыбнулся Мэт.
Мать с отцом снова переглянулись, только на этот раз удивление их было совсем другого рода.
Они вышли на крепостную стену, и по их барабанным перепонкам ударил дикий рев. К громоподобному хохоту джиннов примешивались звуки ударов громадных камней, которыми гиганты обстреливали стены замка. Химена и Рамон замерли, глядя на духов, которые, весело хохоча, швыряли огромные камни так, как бейсболисты швыряют мячики.
— Это действительно джинны, — протянула мать Мэта. А отец только таращил глаза. Наконец он глубоко вздохнул и слегка дрожащим голосом произнес:
— Знаешь, Мэтью, я не то чтобы в тебе сомневался, но все же мне очень не верилось во все это — суп там или еще что-то в этом духе.
— Теперь ты мне веришь?
