Внезапно у него отпало всякое желание с ней спорить.
— Лили! — Он протянул ей руку.
Она посмотрела на нее с таким видом, словно он хотел испачкать ее охрой.
— Лили! — повторил он снова, стараясь, чтобы голос его звучал как можно мягче и спокойнее.
Со своего места он видел, что ее сотрясает нервная дрожь. Девушка отступила на шаг.
— Я пришла передать вам, что у вас гости, — сказала она.
— Какие гости?
— Обе барышни Камфилд, которые случайно проезжали мимо вместе с их дорогой подругой виконтессой Чайлдз, которую вы встречали в Лондоне, а также с ее дорогой подругой мисс Бет Хайбридж и ее братом, Итаном Хайбриджем, которого вы знали еще в Харроу.
— Вот как?
— Да. Мистер Хайбридж сгорает от нетерпения, — продолжала она медоточивым тоном, — просто сгорает от нетерпения увидеть вас в своем доме. Он и некоторые из его приятелей устраивают на следующей неделе прием.
Эйвери, прищурившись, взглянул на нее.
— Не помню никакого Хайбриджа. Где он живет? Лили махнула рукой в южном направлении:
— Примерно в нескольких милях отсюда, по другую сторону от Камфилдов. Мне рассказывали, что дом у них очень красивый и содержится в идеальном порядке. Никаких следов пыли на мебели.
— И что из того? — спросил он, пытаясь сообразить, к чему она клонит. — Лично я вполне доволен своей жизнью здесь, в Милл-Хаусе. Несмотря на пыль и все прочее.
Она подчеркнуто медленно окинула взглядом его перепачканное грязью тело.
— Понимаю.
— И что это должно означать?
— Только то, что вы с тем же успехом можете принять приглашение и перестать корчить из себя настоящего мужчину. Все эти ваши попытки показать, насколько хороший из вас выйдет хозяин для Милл-Хауса, не производят впечатления ни на кого, кроме вас самого.
— Что? — не сдержался он.
— Я об этих ваших предприятиях, за которые вы то и дело беретесь. — Она повысила голос, подойдя к самому краю берега. — Не думайте, будто я не знаю, что у вас на уме. Мери, Тереза, Кэти, даже Бернард — все они сыты по горло вашими акробатическими трюками. Я не намерена выходить из состязания только потому, что вы переставили кое-какую мебель в доме и перетаскали несколько лопат ила со дна пруда…
— Постойте!
Эйвери понятия не имел, что она имела в виду. Он знал лишь, что если она станет владелицей Милл-Хауса, то весь его изнурительный труд в конечном счете может принести выгоду ей. Но вместо того чтобы оценить его усилия — не говоря уже о том, что он не счел ниже своего мужского достоинства копаться в грязи, — она набросилась на него с упреками!
— Несколько лопат, говорите? Да я перенес по меньшей мере две тонны этой мерзости!
— У меня такое ощущение, что большая ее часть осталась на вас.
Он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.
— Вы, мисс Бид, просто неблагодарная злоязычная мегера!
Удивительно, непостижимо, но когда он бросил ей в лицо это обвинение, нижняя губа Лили вдруг дрогнула и непроницаемо темные глаза подернулись влагой. На одно мгновение ему показалось, будто она вот-вот заплачет. Однако Лили сумела быстро совладать с собой.
— А вы, мистер Торн, просто грязная, грубая, неотесанная деревенщина, а вовсе не джентльмен!
Прежде чем он успел дать ей отпор, она резко развернулась и… столкнулась с овцой, пасшейся у нее за спиной. Испуганное животное, двинув своим мощным задом, сбило Лили с ног, и та соскользнула вниз головой по крутому скользкому склону. С громким, отрадным для его слуха плеском она упала в воду в том месте, где было довольно глубоко, и исчезла под ее мутной поверхностью.
Она не появлялась. Он ждал. Несколько секунд в холодной грязной воде только успокоят ее расшалившиеся нервы.
Прошло еще какое-то время. Она так и не появилась. Вздохнув, Эйвери направился, шлепая по грязи, к тому месту, где она скрылась под водой, и принялся шарить рукой по дну, пока не обнаружил сначала ее голову, потом шею, и наконец, ухватившись за ее рубашку, он с приглушенным ворчанием потянул ее вверх. Промокшая насквозь, она показалась ему довольно тяжелой, даже несмотря на то, что вода, доходившая ему почти до плеч, приняла на себя большую часть ее веса.
— Прятаться на дне пруда нечестно, — заметил он.
