Настроение было паршивым. Никогда в жизни Чарли не было так стыдно за себя, как сейчас. Положение казалось безвыходным. До чего же мерзко обманывать таких славных женщин, как Одри и ее тетушка Айви!
В голове мелькнула мысль о том, что неплохо было бы обыскать и гостиную, но у Чарли на это не осталось ни сил, ни желания. Он прикрыл глаза и через минуту провалился в глубокий сон.
Одри была очень довольна тем, что Чарли вел себя так послушно. Когда она провожала его в гостиную, он показался ей совсем домашним – в махровом отцовском халате, с растрепавшимися после купания волосами. Уложив своего рыцаря отдыхать, она вернулась на кухню и помогла Айви с мытьем посуды. Все это время она не переставала думать о Чарли – с теплотой и нежностью.
– Раненым необходим покой! – прокричала она тетушке, вытирая тарелки.
– Разумеется, – откликнулась Айви.
Лестер, сосредоточенно чистивший в углу картошку, искоса посмотрел на дам, словно на идиоток. Одри окинула его лучезарным взглядом, и Лестер смутился еще больше и засопел, яростно очищая картофельную кожуру.
Закончив дела на кухне, Одри прихватила свою корзинку с вязаньем и тихонько вернулась в гостиную. Чарли спал уже больше часа.
Он прекрасно вписывался в интерьер их гостиной. Одри уселась на стул и, по своему обыкновению, принялась мечтать.
Они с Чарли поженятся, и он займет в ее жизни то место, которое доныне принадлежало отцу. Ей так нужен мужчина, на чье плечо она могла бы опереться в трудную минуту! Ведь дом без мужчины – не дом. Вся жизнь станет иной, когда в нее войдет Чарли, – войдет прочно, навсегда.
Одри прислушалась к его ровному дыханию. Чарли спал крепко и чему-то улыбался во сне. Одри уселась так, чтобы первым, что он увидит, когда проснется, стало ее улыбающееся лицо.
“Невероятно, чтобы мужчина был настолько красив”, – со вздохом подумала она.
Ей вдруг захотелось зарыться пальцами в его густые каштановые волосы, вдохнуть их запах.
Чарли пошевелился и открыл глаза. Увидел Одри и неожиданно застонал.
5.
– Добрый день, мистер Соня! – с улыбкой приветствовала его Одри.
Только теперь, когда она заговорила, Чарли понял, что это уже не сон, а явь.
“Впрочем, – неожиданно подумал он, – разница невелика. Все равно я постоянно ее вижу”.
Это было истинной правдой. Одри постоянно присутствовала во всех снах Чарли.
Он выпрямился в кресле и запахнул на коленях разошедшийся в стороны махровый халат.
“До чего же непривычно в этой штуке!» – мелькнуло у него в голове. Одри сидела перед ним на диване, прямо в центре яркого солнечного пятна, и сияла, как новенькая монетка. Она с улыбкой смотрела на Чарли, а ее проворные пальчики тем временем продолжали перебирать сверкающие спицы.
Самым ужасным для Чарли оказалось то, как его сердце отозвалось на эту картинку, – теплота и покой охватили душу несостоявшегося грабителя. Однако Чарли понимал, что не должен поддаваться таким настроениям. Он должен поскорее разыскать эти рубины, украсть их и поскорее смотать отсюда удочки. Хорошо, если бы перегон скота на летние пастбища начинался не в будущем месяце, а, скажем, со следующей недели. Тогда он украл бы камешки, а грабить банк им с ребятами уже не пришлось бы. Чарли побаивался этого ограбления и чувствовал, что до добра оно не доведет.
– Как вы чувствуете себя, Чарли? Получше? – спросила Одри.
– М-м-м… Пожалуй.
– Вот видите. Я же говорила, что вам необходимо поспать.
– Да, – кивнул Чарли.
– Лестер сказал тетушке Айви, что ваш оркестр соберется на вторую репетицию сегодня около пяти. А еще он сказал, что двоим из ваших музыкантов, похоже, удалось найти себе работу в Розуэлле.
– Вот как?
– Да, так сказал Лестер. Надеюсь, вы тоже останетесь у нас на некоторое время.
Одри смотрела на него с такой надеждой, с такой скрытой мольбой, что Чарли не выдержал и отвел глаза в сторону.
– Д-да, конечно. Мы подождем, пока моя рука не заживет окончательно, прежде чем отправимся в Альбукерке.
Лицо Одри мгновенно помрачнело.
– Так вы все-таки отправитесь в Альбукерке? – спросила она.
Как хотелось бы Чарли сказать ей правду! Сказать, что ни в какой Альбукерке он вовсе не собирается и что самое большое его желание – это поселиться где-то совсем рядом. В том же Розуэлле, например. А еще лучше – навсегда остаться здесь, на этой ферме. Но разве мог он сказать Одри все это?
