— Что она сказала? — прервал он Сильвию.
— Что-то об Экстоне… Ах да, я ведь записала! Собиралась передать тебе, но совершенно об этом забыла.
— Дай-ка я посмотрю. — Его голос прозвучал жестко, и Сильвия поспешно принесла полоску бумаги, на которой записала сообщение Джулии. Когда он прочел, краска сбежала с его лица и оно стало восковым.
— Как же ты не передала мне записку сразу же, когда я пришел?
— Не думала, что это так важно.
— Но когда я рассказал тебе о деле и о том, что подозреваю Уинстера, разве ты не поняла, насколько это важно?
— Боюсь, что нет. Тебе-то легко разложить все по полочкам, дорогой, но я и правда считала, что Джулия просто сочинила эту смехотворную историю, только чтобы заставить тебя отсюда уйти.
— Нисколько. — Он встал. — Мне следует вернуться домой. Разве ты не почувствовала страха за ее словами?
— Никакого страха не было, одна ревность! Неужели ты не знаешь, что Джулия хотела бы нас поссорить? Если ты сейчас уйдешь, ты ей подыграешь.
— Не глупи.
— Это ты глупишь! — взорвалась она. — Стоит Джулии позвать, и ты бежишь к ней как собачонка!
Понимая, почему Сильвия так рассердилась, Найджел обхватил ее лицо ладонями:
— Пожалуйста, Сильвия. Это несерьезно. Если бы ты подумала хоть минутку, ты бы поняла важность этого сообщения. Теперь, когда я его получил, должен поскорее вернуться.
— Если Джулия с Конрадом, ты ей не нужен. Может быть, она вызывает тебя, чтобы от тебя избавиться!
Эти слова остановили Найджела на полпути к двери.
— Что ты хочешь сказать?
— Ты и сам бы это увидел, если бы не был слеп! Джулия вышла за тебя замуж, потому что ненавидела тебя — ненавидит и сейчас! Почему ты так уверен, что она не знает правду о Конраде? Ты единственный человек, которому известно, чем он занимается. Они понимают, что, даже если эта мисс, как ее там, и попала в сумасшедший дом, ты не успокоишься, пока не засадишь Конрада в тюрьму.
— Ты что, действительно хочешь сказать, что Джулия и Конрад попытаются от меня избавиться? — негромко спросил Найджел.
— Да! Найджел, я говорю, что думаю. Принимай это как хочешь.
— Не приму. — Найджел вышел в холл и взял со стула свое пальто. — Я не считаю, что Джулия способна на убийство.
— Она дочь человека, который разорил тысячи людей ради наживы. Если ты думаешь, что она не такая же, ты ненормальный!
— Я не только думаю — я знаю.
— С каких это пор? Она ведь близкий друг Конрада! Не говори мне, будто не подозревал, что именно она сказала ему, где находится эта женщина?
— Боюсь, я действительно ее подозревал, — признался Найджел. — Но теперь вижу, как ошибался.
— Почему?
— Потому что я судил о ней так же нелогично, как она обо мне. Я не понимал, что мой гнев затуманил мои суждения о ее личности. Джулия может все еще хотеть причинить мне боль, но она никогда бы не пошла на то, чтобы навредить другой женщине.
Он открыл входную дверь, но Сильвия бросилась вперед и перегородила ему дорогу.
— Найджел, пожалуйста, не уходи. Это ловушка, я это сердцем чувствую. Она знает, что ты разоблачил Конрада, и поэтому делает вид, что на твоей стороне.
— Не понимаю, что ты этим хочешь сказать.
— Это очевидно. Она знает, что ты не успокоишься, пока он не окажется за решеткой, поэтому и притворяется, что хочет тебе помочь.
— У твоих доводов есть слабое место. — Лицо Найджела выражало с трудом сдерживаемый гнев. — Джулия прекрасно знает, что Мэри Энсли в сумасшедшем доме и у меня нет ни малейшего шанса добиться осуждения Уинстера. Даже если она поправится, защитник Уинстера сможет без малейшего труда опорочить ее показания, сообщив, что у нее был нервный срыв. Более того, даже если бы мне удалось где-то отыскать дополнительные улики, Уинстер может сбежать из Англии задолго до того, как дело дойдет до суда, и ничто не помешает Джулии уехать с ним. Так что, ты видишь, у нее нет причин притворяться — она может это делать только по доброй воле.
— Ты даешь себя одурачить только потому, что она красива. — Голос Сильвии становился все пронзительнее. — Если она и помогает тебе, то только из самолюбия. И еще потому, что хочет сквитаться со мной. Она знает, что я тебя люблю и…
