Когда она дошла до подписи, кровь отхлынула от ее лица, и перед ней вновь возник образ этого человека таким, каким она увидела его впервые: в парике и черной судейской мантии, одна рука угрожающе указывает на ее отца, сидящего на скамье подсудимых. Она закрыла лицо руками. Найджел Фарнхэм! Человек, которого она ненавидела больше всех на свете! Поразительно, он почти молит ее о встрече!
Весь день Джулия была как в тумане и почти не замечала происходящего вокруг нее. Воспоминания, которые она давно считала ушедшими, вернулись к ней с такой силой, что, казалось, настоящее утратило всякую реальность. Она опять видела отца в зале суда и Найджела Фарнхэма, называющего его обманщиком и растратчиком. А теперь человек, виновный в том, что ее отец умер в тюрьме, просит ее с ним отобедать! Ирония была слишком горькой, чтобы позабавить ее.
Джулия уже собиралась уходить, когда он позвонил. Она была не в состоянии говорить с ним, боясь или разрыдаться, или потерять самообладание. Ей пришлось попросить Джеки взять телефонную трубку.
— Что мне ему сказать?
— Скажи только, что я не хочу его видеть.
Найджел Фарнхэм был поражен, когда его приглашение не было принято, но его профессиональная выдержка помогла ему преодолеть удивление и осведомиться о причине отказа.
— Джульетта редко встречается с… э-э… мужчинами, которых она не знает, — выдавила из себя Джеки.
— Она могла бы по крайней мере поговорить со мной.
— Она с покупательницей.
— Понятно. — Он помолчал. — Она замужем?
— Нет. — Джеки постаралась смягчить удар. — Ей очень понравились ваши цветы.
— Очень рад, — ответил он сухо. — Спасибо, что вы были так добры и поговорили со мной. Вы воспитаны гораздо лучше, чем ваша подруга.
Он резко повесил трубку, и Джеки показала телефону язык и пожалела, что не может отшлепать Джулию за ее глупость. Как можно, находясь в здравом уме, отказать такому мужчине, как Найджел Фарнхэм?
Хотя Фарнхэм мог резко бросить трубку, но не мог выбросить Джульетту из головы. На следующий день по дороге в контору он размышлял над ее странным поведением, когда услышал чей-то оклик. Обернувшись, он увидел, что его почти бегом догоняет растрепанная кузина.
— Я так и думала, что это ты, — задыхаясь, выговорила она, оказавшись рядом с ним.
— Что это ты здесь делаешь? Хочешь получить совет юриста о статусе замужней женщины?
— Не вредничай! Я собиралась навестить Тони и решила пойти коротким путем. И заблудилась. — Она наклонила голову и вопросительно посмотрела на него. — Тебе, наверное, некогда угостить меня ленчем?
— По правде говоря, я не спешу. Дело, над которым я работал, закончилось раньше, чем я рассчитывал, и сегодня я почти свободен.
— Великолепно! Что случилось — ты выиграл?
Он улыбнулся:
— Нет, они пошли на мировую.
— Ты, наверное, их запугал.
Он признался, что это так и было. Обаяние кузины слегка смягчило его раздражение.
— Если ты сегодня днем свободен, — продолжала она, — может, пойдешь со мной к Деспуа? Я должна выбрать подвенечное платье и остальное приданое.
— Только не со мной, — сказал он поспешно.
— Почему? Прошлый раз мне показалось, что тебе там понравилось.
Он колебался. Мысль снова увидеть Джульетту почему-то показалась ему интересной. Удивится ли она или примет как нормальное поведение влюбленного воздыхателя? Он почувствовал, как в нем поднимается гнев, и согласился на предложение Лиз.
Когда Джулия вошла в салон, чтобы показать подвенечное платье, она была неприятно поражена, увидев Найджела Фарнхэма. Чутье подсказало ей, что он пришел исключительно для того, чтобы поставить ее в неловкое положение, и очень скоро в этом убедилась.
— Дивное платье, — сказала молодая покупательница, — ты согласен, Найджел?
— Тебе не подойдет, — ответил он, — слишком вычурное.
Джулия впервые услышала его голос вне зала суда и не смогла сдержать дрожи. Мадам Анжела это заметила и подошла помочь.
Лиз с благодарностью на нее посмотрела.
— Мне нужен ваш совет, мадам. Мне очень нравится это платье, а моему кузену — нет. Он считает, что оно слишком…
Она помедлила, и тут вмешался Найджел:
— У вас не найдется чего-нибудь попроще? Как видите, моя кузина очень молода, и мне кажется, ей подошло бы что-то менее экстравагантное.
