– До тех пор, пока я считаю, что поступаю правильно. Я выбрала свой путь, взяла на себя определенные обязательства и не собираюсь от них отказываться.
Подняв тонкую изогнутую бровь, Клара встала и направилась к двери:
– С тобой совершенно нет смысла спорить. Ты всегда поступала правильно, даже тогда, когда Софи и я пытались соблазнить тебя. Но, знаешь, ты лишилась при этом многих удовольствий.
Адель рассмеялась:
– Я также избежала многих часов стояния в углу.
– Приключения имеют свою цену, – ответила Клара, пожав плечами.
– И вы с Софи всегда были готовы заплатить эту цену.
В это время в каюту зашла горничная Адели и начала стелить постель. Клара открыла дверь в свою каюту и, выходя, проговорила:
– Ночью мы пристанем где-то, чтобы взять на борт нескольких пассажиров, а затем совсем скоро будем в Ливерпуле. Это будет утром. Мне кажется, твое, решение окончательно?
– Да, безусловно.
– Тогда я удовлетворена. Пойду посмотрю, как там маленькая Энн. Увидимся утром. – Клара вышла из каюты и закрыла за собой дверь.
Адель улыбнулась горничной и взяла свою ночную рубашку:
Лондонский театр «Савой»
Этой же ночью
В определенных кругах Лондона было хорошо известно, что Франс Фэрбанкс, знаменитая актриса, которую многие считали самой очаровательной из живущих в Англии, любила лежать обнаженной на мягкой медвежьей шкуре в ее гостиной, в которой стоял аромат секса, вина и дорогой французской косметики. Вот и сейчас она зарылась в пушистый медвежий мех и внимательно смотрела на своего любовника.
Этим любовником был Дамьен Рэншоу, барон Элсестер.
Он был самым привлекательным мужчиной из всех, кого она встречала. Высокий, темноволосый, с широкими мускулистыми плечами, с такими чертами лица, которые с удовольствием изваял бы любой скульптор. Он был яростным, диким, непредсказуемым, но самое главное, он был невероятно изобретательным любовником. Он знал, как доставить никогда ранее не испытанное ею сексуальное наслаждение.
И он был всегда очень нежен.
Франс вытянулась, как кошка, и уперлась локтями в мягкую шкуру. Болтая ногами, она наблюдала за Дамьеном, сидящим на кушетке у двери и надевавшим ботинок.
В его темных глазах, которые обычно обещали наслаждение, в настоящий момент видно было только нетерпение.
И Франс неожиданно поняла, что он торопится уйти. Она нахмурилась, потому что Дамьен Рэншоу, неотразимый и страстный любовник, никогда не спешил покинуть ее.
Франс прекратила болтать ногами.
– Ты сегодня даже не снял рубашку, когда был со мной.
Ей надо было очень постараться, чтобы говорить спокойно. Она к этому не привыкла, не привыкла приспосабливаться к своим любовникам. Она всегда была совершенно уверена в себе.
Как-то неловко вздохнув, она спросила:
– Ты не сердишься на меня из-за браслета?
Надевая второй ботинок, Дамьен даже не взглянул на нее.
– Конечно, нет. Ты ведь сказала, что просто влюбилась в него.
Именно так оно и было на самом деле. Она не смогла удержаться, купила его и послала счет Дамьену.
Усевшись на пятки, она надула губы и, надеясь разжалобить его, обиженным тоном произнесла:
– Это был такой маленький браслет. Я никак не думала, что это может тебя расстроить.
Он поднялся на ноги, высокий и красивый, как греческий бог. Огляделся, пытаясь разыскать свой жилет, и обнаружил его на полу, среди лиловых перьев, рядом с разноцветным костюмом, в котором Франс играла в этот вечер.
Подняв жилет, он надел его, подошел к Франс, нагнулся и приподнял ее подбородок. Он усмехнулся, глаза его засверкали, и она лишний раз убедилась, что ей может позавидовать любая красивая женщина в Лондоне.
Голос его был хриплым, волнующим, и в то же время властным.
– В следующий раз постарайся удержаться от соблазна. Ты ведь знаешь мою ситуацию.
Она, конечно, знала. Все вокруг прекрасно знали, что лорд Элсестер по уши в долгах, что он вынужден был сдать свой дом в Лондоне семье из Германии, а сам поселился со своим эксцентричным кузеном.
Но это мало трогало Франс. Она общалась с Дамьеном совсем не из-за денег. Для этого у нее были иные источники. Таланты Дамьена были совсем в другом.
Он надел пальто.
