Мой генерал - страница 9
Неужели я тоже стану такой, когда умру? Я не могу стать такой, потому что это буду не я. А где тогда буду я?
– Ну и что, и что? – жадно спрашивала Вероника. – Господи, почему меня там не было!
Марина глубоко вдохнула. Воздух был вечерний, вкусный, летний.
– Там были… молодой человек с девушкой. Наши, из-за стола, Вадим и Галя, кажется. Он сбегал, привел людей. Те люди привели еще людей. Потом милиция приехала. Вот и все.
Вероника оскорбилась:
– Как все?! Разве это история?!
– Я не знаю, история это или нет, только больше рассказывать нечего.
– А детали? Предсмертная записка? Бриллианты? При нем не было бриллиантов?
– Я не видела.
– А почему бриллианты, Вероника? – сладко спросил Федор Федорович Тучков. – Что это у вас за… фантазии такие?
– Никакие не фантазии! Это всем известно. Курьер привозит бриллианты с алмазных копей. Встречается с покупателями. Они не могут договориться о цене, и курьера убивают. А он как раз за секунду до смерти глотает бриллианты. Весь килограмм. И тогда убийцы остаются с носом, потому что они не догадываются, что можно проглотить килограмм бриллиантов!
– Гениально, – пробормотал Федор Федорович.
Вероника посмотрела на него с подозрением:
– А вы что? Телевизор не смотрите?
– А вы что? Смотрите?
Марина усмехнулась.
– Так что? – спросила Вероника. – Дальше ничего не было? Ни записок, ни бриллиантов?! Никаких шокирующих деталей?
– Никаких, – призналась Марина.
Была одна деталь, но она не хотела рассказывать о ней Веронике, и не потому что деталь была «шокирующей», а потому что Марина была не до конца уверена, деталь ли это.
– Так, значит, бабульки правильно сказали? Упал по пьяни да и захлебнулся?
– Какие бабульки?
– Господи, какие! Наши соседки! Ирина Михайловна и вторая… Валентина Васильевна, что ли! – По тому, как Вероника произнесла имя-отчество, было совершенно ясно, что обеих она терпеть не может и от души презирает, ибо в санаторной праздности больше некуда девать избыток энергии – только презирать кого-нибудь.
Марина пожала плечами:
– Я не знаю, что там болтали бабульки, но милиция мне сказала, что дело было именно так.
Если бы не та самая деталь, о которой Марина даже точно не знала, деталь ли это.
– А… давно? – вдруг подал голос Федор Федорович и откашлялся. – Давно?
– Что – давно?
– Давно… это случилось?
– Что случилось? – уточнила вежливая Марина, заметив, что Федор Федорович как-то странно морщится, когда поминает труп, – нежный какой! – Давно ли труп стал трупом или давно ли я его обнаружила?
– Обнаружили… да, я знаю. Позавчера вечером, я как раз… кошку искал. Нет, я про другое… Когда он… утонул?
– Да накануне и утонул. – Так как Федор Федорович все морщился, Марина чувствовала себя по сравнению с ним закаленной и самоуверенной. – Три дня назад. Вечером или ночью.
Тут произошло очень странное событие.
Профессорская внучка вдруг встрепенулась, перестала рассматривать свои ноги – она начинала рассматривать их всякий раз, как только разговор отступал от ее драгоценной персоны, и рассматривала до тех пор, пока не возвращался.
Она перестала рассматривать ноги и с милой непосредственностью толкнула Федора Тучкова в бок.
– Что?
– Да не мог он утопнуть третьего дня вечером, – радостно заявила Вероника, упиваясь тем, что она наконец-то может их поразить, этих глупых и скучных стариков. – Потому что я его видела позавчера утром.
– Кого?!
– Да утопленника вашего! То есть нашего. Слушайте, а может, он… дух? Привидение? Водяной?
Федор Федорович взволновался:
– Постойте, постойте, Вероника. Откуда вы знаете, что видели именно его? Вы что? Осматривали труп, когда его вытащили, и узнали того, с кем разговаривали?
– Я не осматривала труп! Просто он жил в соседнем номере! Дверь в дверь!
– Труп жил в соседнем номере? – поразился глупый Федор Тучков.
– Ну, этот тип, который впоследствии стал трупом!
– Откуда вы знаете, где именно он жил?!
– Да здесь все знают, где он жил! А мы с дедом прямо напротив!
– А когда вы его видели? – спросила Марина. Это было интересно.
– Позавчера утром. До завтрака. Я выходила, и он выходил. Мы даже поздоровались. Так что никак он не мог утонуть накануне вечером, если только он не водяной!
