Келси, запыхавшись, взобралась наверх, готовясь отразить нападение Лиззи. Лестница заканчивалась круглой комнатой, типичной для верхней части башни.
Вдоль стен с одной стороны помещалась узкая кровать, с другой – видавший виды письменный стол. Старый книжный шкаф, доверху набитый книгами, и круглый плетеный коврик на полу довершали картину. На подоконнике крошечного, едва заметного окна ворковали голуби. Лиззи в вызывающей позе стояла возле стола.
– Убирайся отсюда!
– Не уйду, пока не выслушаешь меня. Думаешь, я буду терпеть твои оскорбления? Так вот, знай, что с Джереми я не заигрывала. Этот поцелуй он украл. Как только он признался мне в своих чувствах, я сразу отвергла его. Но он не упокоился и продолжает меня преследовать.
– С какой стати я должна тебе верить?
– Да ты посмотри на мой вид! – Келси оттянула полу своего мешковатого рабочего халата. – В такой одежде не обольщают мужчин.
Лиззи немного смягчилась, но продолжала хмуриться:
– Согласна. Проститутки одеваются по-другому. – Лиззи зачерпнула чашкой немного кукурузных зерен из банки и принялась кормить голубей.
– У тебя здесь свой уголок.
– Да, люблю побыть одна.
Келси заметила раскрытую тетрадь на столе и заглянула в нее.
– Пишешь стихи?
Лиззи захлопнула тетрадь у нее перед носом.
– Да, но никому не показываю.
– Понятно. – Келси подошла к шкафу и просмотрела корешки книг. – Шекспир, Мильтон, Ките, Скотт, Шелли… У нас совпадают вкусы.
– Терпеть не могу светские беседы, – бросила Лиззи.
– Похоже, ты не намерена быть милой, – заметила Келси и присела на край кровати.
– По-моему, я достаточно мила. Почему бы тебе не последовать моему примеру и не сказать, что тебе нужно от моего брата.
– Хорошо. Буду с тобой откровенна. Я нахожу его очень привлекательным. – Келси нервно переплела пальцы и положила руки на колени.
– Готова стать его любовницей?
– Конечно, нет, – возмущенно ответила Келси.
– Он не собирается жениться вторично.
– Меня это не интересует. – А если бы и интересовало, Келси сохранила бы это в тайне. – Как только закончу расписывать залу и получу деньги за работу, отправлюсь в Лондон, чтобы начать карьеру художницы.
– Ответь мне. Ты любишь его?
– Знаешь, Лиззи, ты, как и твой брат, способна кого угодно довести до белого каления. На некоторые вопросы, в том числе и на этот, я не могу ответить, – сказала Келси, поднимаясь. – Но была бы счастлива, если бы он снова обрел чувство собственного достоинства и вернулся в общество. Уверена, тогда жизнь его пошла бы на лад.
Лиззи рассмеялась таким сухим, жестким смехом, что Келси нахмурилась.
– Хочешь стать героиней и попытаться изменить Эдварда? Оставь эту затею. Плохо, что ты его любишь…
– Я этого не говорила.
– А тебе и не нужно говорить. По глазам видно. Ты любишь даже шрамы на его лице. – Она иронически усмехнулась. – Смотри, как бы не пришлось пожалеть. На твоем месте я держалась бы от него подальше.
– Мне пора. – Келси поднялась.
– Подожди!
– Что еще?
– Ты что-нибудь знаешь о Гриффине Мак-Грегоре?
– А почему ты спрашиваешь? – Келси подозрительно поглядела на нее.
Лиззи отвернулась и принялась поглаживать голубку, сидевшую на подоконнике.
– Он до того груб, что даже забавно. Хотелось бы узнать, как усмирить это животное.
Келси ухмыльнулась у нее за спиной.
– Думаю, лучше других об этом знаю. Мы с Гриффином много лет друзья.
– Как можно дружить с таким грубым, невежественным парнем?
– Если узнаешь его поближе, изменишь свое мнение. Никто не считает его грубым или невежественным, особенно деревенские девушки.
– Значит, он потаскун? – блеснула глазами Лиззи.
– Я бы так не сказала. – На лице Лиззи появилось разочарование. – Но вообще-то он соблазняет самых красивых девушек в деревне.
– О! – В глазах Лиззи вновь вспыхнул интерес.
– Женщины вешаются ему на шею. И каждая считает, что он в нее влюблен. Он слишком галантно ведет себя, а женщины этим пользуются, хотя ни одна пока не завладела его сердцем. Он слишком умен для этого.
– Правда? – задумчиво проговорила Лиззи.
– Хочешь поехать со мной завтра с утра к Мак-Грегорам? Я обещала миссис Мак-Грегор отведать ее яблочных пирожных.
