— А так сказать нельзя было? — поинтересовалась блондинка.
Ладон закинул в рот подушечку жвачки и только потом коротко ответил:
— Выпендривается.
— Ну знаешь! — взвился Руслан, но все в машине уже дружно расхохотались, и штурману ничего не оставалось как присоединиться к ним.
Родька чувствовал здоровую злость и азарт. От такой мешанины чувств даже дикая усталость отступала на задний план. Парень, первые два дня, ехавший весьма осторожно, вдруг осмелел и следом за Крисом топил напролом. Даже Макс, тоже весьма безбашенный, и то не всегда рисковал ехать там, где бронепоездом проскакивал Кристиан. И пару раз придержал рвущуюся в "бой" Эрику, намекнув ей, что смелость, конечно, штука хорошая, но упасть с байком, покалечиться и покалечить "коня" — неприятно и обидно.
Дорога пошла в гору, справа промелькнул указатель "Скалодром", побитый дождями и поклеванный птицами. На "дороге" стали попадаться поваленные деревья. Через одно из них Макс лихо перескочил, но перегазовал, не удержался, мотоцикл улетел вперед, а парень свалился. Из кустов байк пришлось доставать долго и с руганью.
Подъем стал круче, под колесами все чаще стали попадаться разного размера булыжники. Ехавший впереди помятый внедорожник остановился, подавая пример остальным. Дальше следовало пустить пару человек, разведать дорогу.
— Я схожу! — тут же вызвалась Эрика и, не дожидаясь разрешения, пешком рванула вперед.
— Я сгоняю. — Макс припустил следом.
Проехать было можно, если осторожно. Макс и Эрика разворошили ветки деревьев, загораживающих дорогу, походили туда — сюда и вернулись к остальным с хорошими новостями.
Ветка толщиной с руку, уже обломанная и сухая, от проехавших первыми машин чуть сместилась в сторону и вылезла на край трассы. Именно в нее и въехал Родион. Влетел внутренней частью бедра, отчего ветка самортизировала немного и сломалась. Мотоцикл полетел в сторону, а Родька полетел вниз, собирая грязь и громко подвывая от боли и унижения.
Ника сама не помнила, как выскочила из машины. Скользя по мокрым камням и смахивая с лица противную дождевую морось, девушка первой добралась до Принца. Тот уже не орал, а просто ругался, периодически постанывая.
— Родька! — Ника увидела, что парень прижимает руки куда‑то к нижней части тела и перепугалась. — Ой, тебе больно?
— Нет, мля, мне кайфово!
— Ма — а-акс! — заорала девушка. — Родька покалечился!
Вскоре выяснилось, что, к счастью, парень просто сильно ударился и ему грозил максимум огромный синяк. Но некоторое время ему лучше посидеть, переждать. Так что Принцу предложили любую машину, на его усмотрение. При этом остальные участники похода честно старались не смеяться, но все равно то один, то другой начинали тихо фыркать от смеха или широко ухмыляться.
— Скажи ветке спасибо. — посоветовала Эрика. — Пара сантиметров в сторону, и ты смог бы понять, что чувствует кот — кастрат.
— Прям сейчас описаюсь от смеха. — Родька, морщась и страдая, залез в машину. — И вообще, это ты, ведьма, накаркала.
— Чего?! — у Эрики от такого обвинения глаза сделались круглыми.
— Сама же брякнула, что мы до реки в десять вечера доберемся. И начались сплошные заминки. — Родька потрогал ушиб, охнул и отвернулся от обалдевшей девушки. Та даже не нашлась, что сказать.
Дальнейшие события заставили Принца сожалеть об отсутствии в их рядах инквизитора. Машины застревали и ломались, мотоциклы вылетали в кусты или начинали тонуть в грязи. Нервы у всех уже были на исходе. И когда, в десятом часу вечера, колонна выехала на берег речки, то даже радоваться получалось с трудом. Больше всего хотелось завалиться и спать. Увы, впереди еще предстояло поставить палатки, искупаться и поужинать.
