— Пэйон, как тебе удалось найти меня? — придя в себя после неожиданного потрясения, устало спросил он пса.
— Найти тебя? Ты шутишь? Разве собаке сложно найти взятый им след? Я нашёл тебя через два дня после твоего бегства, но я сам зализывал свои раны, и не хотел стать тебе обузой.
— Прости меня, — сказал Морион. Эти слова дались ему тяжело. — Я предал тебя.
— Мне не за что тебя прощать. Твоё бегство не было предательством. Ты испугался. Испугался ответственности, возможных перемен, испугался правды, которой тебе пришлось бы столкнуться. Ты не был готов ко всему этому. Я сам виноват. Не стоило проявлять себя так рано и настолько активно.
— Тогда не был готов? А сейчас? По твоему я сейчас готов ко всему этому? Ты появился здесь. Почему? Я пропащий человек, человек, который не способен даже умереть достойно. Я упал на дно, самое дно жизни. Нет просвета. Нет выхода.
— Выход есть всегда. Но нужно захотеть увидеть выход. Нужно либо смириться, либо действовать. Ты не человек смирения.
— Я трус, — понурив голову, сказал Морион. — Я упал на дно. И я не знаю почему я живу. Говорят, надежда умирает последней. У меня она умерла давным давно. Но я жив. И я не знаю почему.
— Инерция жизни. Это она заставляет двигаться дальше.
— Садись сюда, Пэйон, — сказал Морион и около себя расстелил псу сложенное вдвое единственное своё одеяло. — Я трус. Я упал на дно.
— И с каких пор ты стал попугаем? — спросил Пэйон, и в его голосе прозвучали озорные нотки. — Упал? Так вставай!
— Зачем?
— Ради миссии.
— Какой миссии? Нет у меня никакой миссии. Что я могу?
— Миссия спасения людей!
— Кого я могу спасти? Ты не видишь в кого я превратился? Меня самого давно пора было спасать.
— Спасая других, ты спасаешь себя, исцеляя других, исцеляешь себя.
— Я слабый и одинокий.
— Ты ошибаешься Морион. Ты не один. Я здесь потому чтоб быть рядом с тобой. — Пэйон положил лапу на колено Мориона. — Я рядом чтоб помочь вернуться в обратное, но если ты не захочешь этого, я всё равно буду с тобой.
— Невозможно вернуться в обратное. Невозможно повторить то, что было. Невозможно повторение.
— Ничто во вселенной не случается однажды. Бесконечность простирается в обе стороны, и нет неповторимого события или момента.
Мориан взял лапу Пэйона и постепенно начал сползать с кресла на одеяло. Он обнял пса, и оба долго молчали, вслушиваясь в шум дождя. Слабый свет фонаря, который включил Морион, падал на две фигуры, ставшие одним целым.
— Я хотел, чтоб ты меня нашёл, — нарушил молчание Морион.
— Я знаю, — ответил пёс и положил голову на руку Мориона.
— Но зачем я тебе нужен, Пэйон? Нашёл бы себе другого хозяина. У меня за душой ничего. И в душе ничего. Ты видишь, где я живу и как живу.
— В отличие от людей, мы любим, привязываемся и храним верность к людям или друг другу не ради чего то, а потому что мы видим свет души, даже если этот свет крохотный. Мы любим, потому что мы умеем любить, потому что это наша природа. Мне не важно, где ты живёшь, и сможешь ли меня прокормить. Всё намного проще, я вижу в тебе хорошего человека, доброго и светлого.
— Ты ошибаешься, Пэйон. Я не такой.
— Мы никогда не ошибаемся, — ответил Пэйон и лизнул Мориона.
— В больнице ты упомянул, что ты оттуда, — сказал Морион и указал головой на небо.
— Да. Ты верно понял.
— С какой планеты?
— Планета, не совсем верное определение того места, откуда я. Место называется Портоэстим[4]. Это невидимая часть земли, она находится в верхнем слое стратосферы, озоносфере, на высоте 55 километров. Там верхний предел жизни биосферы. Есть две невидимые части земли. Портоэстим и Портомалфел. Первое — это лимитроф[5] эстиматов[6], второе — малфеликов[7]. Лимитрофами управляют советы улоев[8]. Во главе совета свой повелитель, свой рего[9]. Наш рего — Линко[10], человек-рысь, рего малфеликов Полпо[11], человек-осьминог. Наши лимитрофы находятся в постоянном противостоянии.
— И вы все умеете разговаривать?
— Смотря, что ты имеешь в виду, спрашивая это. Каждый улой[12], то есть каждое существо, способно читать мысли и при желании разговаривать с людьми.
— Чем отличаются эстиматы от малфеликов? Почему у вас противостояние?
