За спинами танкистов еле заметно качнулась ветка и засвистел дрозд.
Дорош не прячась раздвинул кусты и вышел на поляну. Шел, помахивая только что сломанной веточкой, дружелюбно улыбаясь и насвистывая какой–то мотивчик. Дубинский крался в нескольких шагах от него. Остановился Дорош рядом с водителем, будто заинтересовался его работой. Тот лишь недовольно посмотрел, но не оторвался от гусеницы.
— Добрый день, господа, — начал Дорош, приблизившись, — не знаете ли вы…
Танкисты так и не услышали, чего хочет от них этот стройный обер–лейтенант в новом плаще: Котлубай и Цимбалюк сработали почти синхронно — только блеснули ножи.
Дубинский бросился к водителю, но тот успел что–то заподозрить, оглянулся, подняв тяжелую кувалду. Он размахнулся ею, пытаясь попасть ефрейтору в голову. Дубинский увернулся от удара, взмахнул кинжалом.
Немец оперся рукой на танк, схватился за рукоятку кинжала, торчавшего из груди, но тут подбежал Дорош и ударил его пистолетом в висок.
Дубинский с лейтенантом подхватили тело и потащили в кусты.
Вернувшись, ефрейтор осмотрел гусеницу и полез в танк. Через минуту из люка высунулось улыбающееся лицо Дубинского.
— Порядок, лейтенант, можно и до Берлина домчаться.
Дорош, не ответив, кивнул на гусеницу.
— А–а… — Ефрейтор пренебрежительно скривил губы. — И чего этот фриц так долго с ней возился?
Лейтенант приказал Котлубаю подогнать на поляну «мерседес», а сам пошел посмотреть, не засек ли их кто–нибудь. Но все вокруг было спокойно. Жалобно, очевидно сетуя на погоду, зачирикала птичка, но вдруг испуганно умолкла: Дубинский ударил кувалдой — загудело, застонало железо…
Когда «мерседес» выехал на поляну, ефрейтор закончил ремонт гусеницы. Снова залез в танк, рванул его, крутнулся на месте, едва не зацепив грузовик.
Дорош бросился чуть ли не под гусеницы, останавливая товарища, но Дубинский сразу дал задний ход. Открыл нижний люк и выполз из–под танка.
Лейтенант показал ему кулак.
— Лихач паршивый, — выругался он, — я это тебе припомню!
Но Дубинского никто не мог смутить: чувствовал свое превосходство — только он умел водить танк.
— Машина ничего… — похлопал ладонью по броне, — послушная.
Но Дорош уже забыл о его проделке.
— Тебе идти, Иван, — положил руку на плечо Цимбалюка. — Стащите с убитых комбинезоны и переоденьтесь.
— Зачем? — возразил Дубинский. — Еще и мыть их, а я же буду сидеть в танке.
— Исполняйте! — нахмурил брови лейтенант.
Дубинский знал: если лейтенант так супит брови — это серьезно. И понял: Дорош все–таки прав — а если их остановит эсэсовский патруль на подходе к переправе? Всякое может случиться, а береженого и бог бережет. Вслед за Цимбалюком юркнул в кусты, где спрятали трупы танкистов.
Пока они отмывали комбинезоны от крови и переодевались, Дорош начал разгружать «мерседес». Он осторожно передвигал ящики со взрывчаткой, будто она и правда могла сработать от грубого прикосновения. Потом Дубинский залез в танк, Цимбалюк передавал ему взрывчатку через верхний люк, он делал это ловко, улыбаясь, не мог не улыбаться, потому что иначе кто–нибудь мог бы подумать, что он боится: ведь в этот стальной гроб придется залезть именно ему и оставить его последним, если вообще удастся оставить…
Когда наконец погрузили взрывчатку, Дорош сел на ступеньку «мерседеса», закурил и не приказал, а попросил:
— Давайте прорепетируем. Значит, так: вы разворачиваете танк, ставите его поперек моста и открываете нижний люк…
Цимбалюк раздавил каблуком окурок в мокрой траве: Хрипло засмеялся:
— А ты и правда как режиссер в Малом театре: генеральная репетиция, прогон…
— Должны выверить все до секунды! — Дорош не принял его шутку.
— Черт с ним, давай! — Цимбалюк прыгнул на танк, пропустил вперед Дубинского. — Я крикну — засекай время.
Глухо стукнула крышка нижнего люка. Почти сразу же, вытолкнув впереди себя ящик с взрывчаткой, на траву выскользнул Дубинский. Видно, привык это делать, крутнулся, как уж, и через две секунды стоял возле Дороша.
Цимбалюк сперва просунул в люк ноги, задержался на две или три секунды — время, нужное, чтобы щелкнуть зажигалкой и поджечь шнур, — и вылез довольно неуклюже, вытащив за собой ящик, оставив его под люком рядом с первым.
