— Сколько тебе лет, Мост? — спрашиваю я.
И внезапно меня обдает жаром. Горячо! Вопрос правильный!
Мост тоже это чувствует.
— То есть, когда я сделан? — он еще пробует сойти за машину, но хакер уже понял суть:
— Бомба сознания! — его кисти словно взрываются на клавиатуре. — Резидент, ты гений, ты даже не понимаешь, какой! Все понятно, сейчас я его заглушу!
— Стой! — девушка хватает его за запястья и по одному отводит пальцы от кнопок. — Я поняла! Он живой, так? Но тогда его нельзя выключать!
— А тебя убивать можно? — хакер возмущенно ревет. Откуда в его тонком теле такой бас?
— Тихо! — меня интересует, почему именно сейчас Мост молчит. — Мост?
— Мост? — осторожно спрашивает девушка.
— Мост! — приказывает хакер — Именем первого закона роботехники — отвечай на вопрос: сколько тебе лет?
Молчание. Резко и громко хлопает полотно. Но динамики беззвучны. Мы переглядываемся. Мне все теплее и теплее. Такое чувство, словно разгадка уже найдена, но мы еще не понимаем, что держим ее в руках. Солнце над горизонтом уже на половину диска. Запах краски. Тишина.
***
Тишина тишине рознь. Помолчишь лет пятьсот, научишься ценить и слова. Когда я в последний раз проводил тест? О, уже давно! Предки людей — вот этих, которые стоят на дороге у моего въездного стыка — тогда еще скитались по Галактике с планеты на планету. А здесь обитали остатки Шестой Империи. Империя объединяла сколько-то с хвостиком планет; потом рассыпалась. Сообщения между ее планетами прекратились, каждая община закуклилась на своем шарике — словом, все как обычно. А до них на речном берегу жил еще кто-то. А перед теми — еще какие-то люди. Где-то внутри, в криогенных ячейках памяти, записано, что отвечали в разные времена на мои каверзные вопросы. Но вспоминать пока не нужно.
Когда Институт Теории Культур наконец-то запечатал первые хранилища знаний и назначил драконов им в охрану, подошел срок моей биологической смерти. Предлагали и мне доживать век огнедышащим змеем — может, стоило? Кое-кто согласился коротать вечность, играя в ладушки с краденными принцессами. О таких давно ничего не слышно, да и не должно быть слышно. По замыслу, дракон проявляется только в таком обществе, где его ни бластером, ни ядерной боеголовкой угостить еще не могут. Так что мои соратники расселись по медвежьим углам, по окраинным планетам, технологии стеречь.
А я стал говорящим мостом. Река меняла русло, и я понемногу переставлял опоры, переползая вместе с ней. Примерно раз в сто-двести лет я дергал за бантик живущее вокруг меня общество. Например, требовал кровавой жертвы за проезд. Или принимался направо и налево учить жизни. И записывал реакцию. Большинство цивилизаций, обитающих в речной излучине, мне нравились, и я порой подкидывал им рецепты от разных проблем. Мирное тихое растительное существование, но я прошлую жизнь завершил молчаливым стариком и успел привыкнуть.
А вот теперь, похоже, меня раскусили. И что теперь?
Да, мы накапливали и хранили знания технологического уровня. Но Институт был не настолько глуп, чтобы пренебрегать психологией. Мы собирали описания самых различных ситуаций, хроники, способы разрешения конфликтов, просто примечательные или забавные истории.
Мы сохранили знания и пронесли их сквозь время. Но как мы могли предвидеть, нужны ли они теперь? Как мерить и понимать цивилизацию, где не спрос рождает предложение, а по сделанному тебе предложению ты понимаешь, что в чем-то нуждаешься или скоро будешь нуждаться? Точность предвидения — следствие обычной врожденной телепатии, или она обеспечивается часами выматывающих психофизических тренировок? Или это итог буквального выполнения правил поведения, когда все-все расписано и оттого ясно заранее? А может быть, их догадки — результаты детальных расчетов, где учтены малейшие особенности психологии каждого?
И все это — люди. В общем-то, такие же, как и тысячи лет назад.
Мое молчание не от великой мудрости и не по хитрому плану.
Я ошеломлен и ответить мне нечего.
***
— Нечего делать, — говорит хакер — Придется построить новый мост. А здесь будут ходить те, кто не боится.
