О реальном участии руководителей разведки во внутренней политике Израиля, или, как считают более уместным сказать некоторые авторы, «в процессе становления и развития демократии», сведений не так много.
Апологеты утверждают, что руководители спецслужб «всегда оставались на позициях наблюдателей и никогда не принимали полноценного участия в политическом процессе». Равнялись, дескать, на англичан: с одной стороны, на английских контрразведчиков, которые в свое время достаточно жестко и эффективно вели борьбу с подпольным движением евреев в Палестине, а с другой стороны — на лондонских политиков. Им нравились и те и другие. Но весь исторический опыт, накопленный в мире, свидетельствовал о том, что не существовало рецепта, как защитить страну во время войны, не подавив одновременно демократию, — особенно на Ближнем Востоке, чуждом западным представлениям и ценностям. Пожалуй, только у англичан накопился кое-какой опыт; теперь надо было попытаться им воспользоваться — и те, мягко говоря, резкие и кардинальные действия, которые предпринимались разведчиками и вызывали самую не-однозначную реакцию, были исканиями, предпринятыми с самыми добрыми намерениями.
Есть и другие мнения. Наверное, никак нельзя сбрасывать со счетов, что многие высшие руководители Израиля — вплоть до премьер-министров и президентов — достаточно долго проработали на руководящих постах в разведывательном сообществе или хотя бы служили в каком-либо из его подразделений, а у прочих ведущих политиков опытные разведчики были постоянными консультантами и штатными советниками. Важнейшие департаменты правительства, в частности Министерство иностранных дел, не говоря уже о МВД, работало и работает в настолько тесной взаимосвязи с разведчиками, что порой трудно различить официальную и тайную политику. И более чем сомнительными кажутся предположения об их «демократических» ориентирах. Разведчики всех уровней исповедовали скорее тоталитарные нормы и просто ограничивались в действиях идеологическими (сионизм) мотивами.
Итак, вернемся к истории.
Крайне напряженная — шла война с превосходящими силами арабских государств — обстановка и скудость ресурсов, которыми располагало только-только созданное государство, требовало принятия срочных стратегических решений.
Они были выработаны руководством правящей партии «Мапай» — основные стратегические концепции определялись самим «Стариком»>[2] и его доверенным помощником Рувеном Шилоем. Затем лидер партии, первый премьер Давид Бен-Гурион на их основе провозгласил секретную доктрину обеспечения жизненных интересов государства.
Исходя из нее, он сообщил на встрече с нынешним шефом «Шаи», что разведка должна быть реорганизована и развита с тем, чтобы стать важнейшей частью обороны Израиля. Причем она должна быть не просто хорошей, а превосходной.>[3] И вот теперь в штаб-квартире «Шаи» проводилось совещание для практической реализации намеченных принципов.
На этом последнем совещании «Шаи» председательствовал руководитель этой высокоэффективной организации подполковник Иссер Беери. Это был рослый, чернобровый мужчина с запоминающейся внешностью: подбородок с глубокой ямочкой, резкие черты лица, кустистые брови и венчик седых волос вокруг большой лысины. За высокий рост его называли «Большой Иссер».>[4]
Он ознакомил присутствующих (а это были руководители или специальные полномочные представители основных ведомств, осуществляющих разведывательную и охранно-контрразведывательную деятельность) с директивами, полученными от «Старика».
Следовало выполнить указание премьер-министра: распустить «Шаи» — но использовать кадры этой организации как основу нового разведсообщества.
Дело было не в том, чтобы дать «Шаи» новое название. Вместо этого бывшая разведслужба «Хаганы», но не только она, а и отдельные структуры других сионистских организаций и некоторые из этих организаций целиком должны были стать основой для создания следующих четырех самостоятельных специальных служб.
Военная разведка
В соответствии с общей доктриной и специальным решением премьера, Беери объявил, что отныне он будет возглавлять военную разведку, «Шерут Модиин», ведущую и важнейшую службу в разведсообществе, подчиненную Министерству обороны. В то время она называлась Разведывательным отделом армии, а позже она стала называться короче: «Аман», что означало «разведывательное крыло».
