Матвей только пожал плечами.
* * *
Маша сидела прямо на земле, обхватив колени руками. За сегодня она вымоталась так, что не чувствовала уже ничего. Зато Мишка явно повеселел. Он бодро орудовал заступом.
— Надо поглубже закопать, — зачем-то говорил он Маше. — А то до 1934 года не долежит.
Маша решила поддержать разговор. Просто чтобы не молчать.
— А зачем?
— Да обещал одному… Профессору… Ладно, хватит!
Он выбрался из ямы, сбросил туда узел с какими-то вещами и принялся забрасывать его землей.
— А что там?
— Да кое-какое барахло из дома.
— А его не хватятся? — она подала очередную реплику и вяло подумала: «И зачем я это делаю?»
— Неважно. — Закапывать получалось быстрее, чем откапывать. — Мы уходим. Прямо сейчас. Как начнут вечерню звонить.
Мишка закончил землеройные работы. Образовался небольшой холмик рыхлой земли, и Мишка старательно его утоптал. Маша смотрела прямо перед собой пустыми глазами. Где-то далеко ударил колокол. Мишка подошел к Маше и крепко взял ее за руку. Она покорно поднялась. Звон подхватили еще несколько церквей.
— Интересно, — сказала Маша, хотя ей было совсем не интересно, — куда нас сейчас забросит?
— Домой, — твердо сказал Мишка. — В наш год.
— Почему?
— Потому что я так решил!
Они даже не говорили ничего вслух. Только стояли и вспоминали все, что с ними произошло. С самого начала.
Когда ударила колокольня по соседству, земля ушла из-под ног. Маша и Мишка как могли крепко сжали руки, но в какой-то момент их ладони выскользнули одна из другой…
* * *
Мишка не открывал глаз.
В ушах пульсировала музыка.
«Надо б выключить, батарейка сядет», — подумал Мишка. И сам испугался. Это были знания издалека, из далекой-далекой прошлой жизни.
Мишка достал из кармана мобильник, повертел его в руках, с трудом сообразил, как остановить музыку. Достал наушники из ушей.
На него сразу обрушилась волна звуков. Вагон метро громыхал, в туннеле свистел воздух.
«Надо же, я даже помню, как кого зовут», — подумал Мишка, разглядывая одноклассников — тех, кто оказался в вагоне поблизости.
Над Мишкой нависла женщина с большой сумкой и пристальным взглядом. «На Прасковью похожа, — подумал Мишка. — На ту, самую первую Прасковью, тысячелетнюю». И тут же смутился: «Ой, а чего это я сижу, а она стоит!»
Мишка вскочил, махнул рукой: мол, садитесь, пожалуйста. А она посмотрела исподлобья. Зло так, с недоверием.
«Нет, совсем не похожа», — испугался Мишка.
Тут женщина сообразила, что от нее хотят, и неуверенно улыбнулась.
«Похожа. Очень похожа!» — почему-то обрадовался Мишка.
— Нам еще через две выходить, ты че вскочил? — спросил Мишу Пашка.
— Место уступил, — отрезал Миша и отвернулся к «Прасковье».
Почему-то было неприятно видеть, как Паша ехидно ухмыляется и шепчет что-то на ухо Артемычу. Зато женщина смотрела на Мишку ободряюще, как будто хотела что-то подсказать, но не могла. Мишка сам должен был догадаться. Это смущало.
Чтобы отвлечься, Мишка сунул руки в карманы. Как же удобно в джинсах и кроссовках! Поезд затормозил на станции, и гимназистов тесно прижало друг к другу.
— И чего мы премся на эту экскурсию? — мрачно спросил Пашка.
Мишка вздрогнул, но промолчал. Краем глаза заметил, как «Прасковья» нахмурилась и полезла зачем-то в пакет.
— Да вообще, — хмуро ответил Артем, — мне брателло припер новую игруху. Вещь! А я тут, как дурак…
— Какую игруху? Скажи, мне папахен подгонит.
— Да она новая, эксклюзив.
— Да ну тебя, эксклюзив! Твой эксклюзив давно уже весь проигран и забыт.
Мишка слушал разговор, как через вату. Он почему-то не мог отвести взгляда от «Прасковьи». А в упор разглядывать ее стеснялся. Так и смотрел искоса. А женщина тем временем раскрыла покетбук и углубилась в него. Книжка была потрепанная, с розочками и красавицей на обложке. Название — «Несостоявшееся свидание» — еще больше напрягло Мишку.
— Мих, а ты чего такой? — спросил Пашка.
— Какой? — вздрогнул Миша.
— Ну такой. Как не с нами. Тебе записать?
— Что?
— Игру!
— Нет, спасибо.
По тому, как на него посмотрели, Мишка понял, что ляпнул что-то не то. Но он все равно решился…
— Пацаны, — спросил он, — а если б я сейчас пропал, вы б это заметили?
