– Трубки не берут, – сказал кто-то с досадой. – Первым делом позвонили.
– Так надо добиваться!
– Похоже, все нас кинули.
– Не будем отчаиваться!
– Саша, на минутку, – позвал Алексей.
– Ну, чего тебе? – с досадой спросила жена, увлеченная классовой борьбой.
– Я понимаю, что проблема одного человека не идет в сравнение с проблемами полутора сотен пассажиров нашего рейса. Но дело в том, что неприятность серьезная.
– Что еще случилось?
– Надя Манукова. Она не в себе. Я присел рядом, попробовал с ней поговорить, а она посмотрела на меня с жуткой ненавистью! И велела убираться. Ты не могла бы выяснить, в чем дело?
– А что тут непонятного? У девочки мать умерла.
– Да боюсь, тут другое.
– Вечно ты со своими фантазиями! – с досадой сказала жена. – Леонидов, ты больной на всю голову!
– А ты здоровая, – усмехнулся он.
– Я решаю насущные проблемы, в отличие от тебя! А ты носишься со своими бредовыми идеями! Тебе везде маньяки мерещатся!
– Здесь, в аэропорту, вместе с нами находится убийца, – тихо произнес он. – Я не могу дать гарантии, что он не начнет убирать свидетелей. У человека явно крышу сорвало. Он убил – и ему за это ничего не было. Не думаю, что он раскаивается. Скорее готовится совершить новое преступление. Так подсказывает мне интуиция и огромный опыт работы.
– Я помню, как ты искал цветочного маньяка, – ехидно сказала Саша. – Который убивал девушек с именами цветов. А все оказалось гораздо банальнее.
– Все ошибаются.
– Вот и на этот раз ты ошибаешься! – уверенно заявила жена. – Лучше иди к детям.
– Ты мать, ты и займись детьми, – огрызнулся он.
– Вот я и занимаюсь!
– Александра! Саша! – к ним неслась какая-то женщина. – Из авиакомпании ответили! Нам обещают организовать бесплатное питание! Поговорите с ними! Я сказала, что вы здесь старшая!
– Вот видишь? – победно посмотрела на Алексея жена. – Я добилась бесплатного питания! И гостиницы добьюсь! – Она взяла у женщины телефон: – Да. Леонидова моя фамилия. Так и спрашивайте в следующий раз. Я рада, что вы наконец-то ответили. Мы все понимаем, Москва не принимает. Но мы – граждане России! У вас на борту российский флаг, поэтому вы обязаны нам помочь! У многих кончились деньги, ведь мы не рассчитывали на многочасовую задержку рейса…
Дальше он слушать не стал. Конечно, горячее питание важнее, чем судьба Нади Мануковой. Алексей сделал еще одну попытку приблизиться к девушке. И тут он увидел, как рядом с ней сидит Тема. Леонидов ожидал, что и парень вскочит как ужаленный, но, похоже, Надя молчала.
Алексею до зарезу надо было узнать, о чем они беседуют. Хотя пока говорил только Тема, а Надя молчала. Леонидов сделал вид, что прогуливается по залу в поисках кого-то из знакомых. С безразличным лицом он прошел мимо молодых людей и задержался у окна, делая вид, что любуется авиалайнерами. Он замер и напряг слух.
– …Я понимаю, из-за чего ты со мной так. Но веришь, нет? Я здесь ни при чем! – отчаянно сказал парень. – Эй, Надя? Ты меня слышишь?
Девушка молчала.
– Ну не убивал я ее. Хотя все почему-то думают на меня. Она ведь мешала нам встречаться. Но моя мама мешала нам больше. Она-то жива! Надя? Ответь мне, пожалуйста?
– Мы не будем больше встречаться, – мертвым голосом ответила девушка. – Забудь меня.
– Но почему?!
– Я не могу тебе сказать.
– У тебя кто-то есть? Тебе понравился другой парень, да?
– Да никто мне не нравится! Отстань! – Надя вскочила. – Что вы все ко мне пристаете?! Я хочу умереть! Что тут непонятного?!
– Это из-за мамы, да? – Тема тоже встал.
– Из-за всего!
– Надя, ты что-то от меня скрываешь. Скажи мне правду: что случилось? Надя!
– Это… – она давилась слезами. – Это нельзя, понимаешь? Я не могу сказать тебе.
– Но еще позавчера все было хорошо! Ты меня любила, ты сама мне в этом призналась!
– А теперь не люблю!
– Да что случилось-то? Ты мне можешь объяснить?! – Тема схватил Надю за плечи и развернул лицом к себе. И тут она вся затряслась и стала вырываться, крича:
– Пусти меня! Пусти меня! Пусти!
На них стали оглядываться, и Тема поспешно разжал руки. Надя стремглав понеслась к лестнице, ведущей на второй этаж. Тема кинулся за ней. Алексей остался на месте, он был уверен, что Надя сейчас запрется в женском туалете. «Несчастный парень, – подумал он. – Надо бы с ним поговорить…»
