– Сволочь, да? – Алексею показалось, что в глазах Катыкова мелькнуло сочувствие. Как будто его задели за живое. Да так оно и было.
– Редкостная, – кивнул он.
– А Сергей знает?
– Да. Он уже был достаточно взрослым. Мы с Сашей не скрываем от него правду. Но меня он зовет папой.
– А по отчеству?
– Что?
– По отчеству он?..
– Алексеевич.
– Понятно, – с удовлетворением кивнул Катыков.
– Значит, жена догадалась о ваших свиданиях с Людмилой? – вернулся Алексей к интересующей его теме.
– Да. Но я надеюсь, что все рассказанное мной останется в тайне? Я просто хотел объяснить, почему мы были против того, чтобы Надя и Тема встречались.
– Я, если честно, не совсем понял. Ну, был у вас когда-то роман с ее матерью. Ну, жена ревновала. Но при чем тут дети?
– Роковое стечение обстоятельств, – усмехнулся Катыков. – Угораздило же нас приехать в один отель в одно и то же время!
– В этом нет ничего странного, – пожал плечами Алексей. – Наши дети почти ровесники. Ну, а куда? Хочется приобщить их к ценностям мировой культуры, ну и заодно на море. Солнце, пляж. Совместить, так сказать, приятное с полезным. Лучшего места не найдешь… Значит, вы считаете, что ваша жена могла быть причастна к убийству?
– Моя жена способна на все. Это очень энергичная и предприимчивая женщина. Она привыкла жить хорошо. Как только она понимает, что ее благополучию что-то угрожает, тут же принимается действовать. Это уже не в первый раз.
– Вы говорили с ней о разводе? – уставился на него Алексей.
– Я не успел с ней поговорить.
– Но были такие планы?
– Мы с Людой поняли, что по-прежнему любим друг друга. Она тоже собиралась мне что-то рассказать. Что-то очень важное.
– А вы сказали ей правду? О том, что вы… лечились от бесплодия? – Алексей постарался выразиться как можно деликатнее.
– Нет. Об этом речь не заходила. Ведь на вид я совершенно здоров. Заметила только, что курить бросил. Тогда, на юге, она все допытывалась, какая у меня болезнь? Надо знать Люду. Она… была, – с трудом выговорил Катыков, – очень доброй. Все порывалась меня лечить. Заботилась обо мне. Ни одна женщина обо мне так не заботилась, – горько сказал он. – Разумеется, я хотел рассказать ей правду. Чтобы успокоить: это не смертельно. Не рак на последней стадии, – усмехнулся он. – Хотя иногда я знаете что думаю? Лучше бы это был рак.
– Ну, зачем же так? В жизни много приятного, особенно в вашей жизни.
– Да что вы знаете о моей жизни? – горько спросил Катыков. – Единственным лучиком света в ней была Люда, которая вернулась ко мне спустя столько лет. Но я ее опять потерял. На этот раз навсегда.
«Не слишком ли много пафоса? – мысленно усмехнулся Алексей. – Похоже на заученный текст из какой-то пьесы».
– И почему вы все же не сказали ей правду? – спросил он, стараясь сдержать эмоции. Сыщик, как и психотерапевт, должен быть с «клиентом» абсолютно беспристрастным, это и есть профессионализм.
– Не успел, – пожал плечами Катыков. И слегка замялся. – Подумал, что сделаю это в Москве.
– То есть вы не один раз встречались с Людмилой? – Алексей мгновенно уловил паузу. И подумал: «Ай, лукавите вы, Ренат Алексеевич. Явно что-то недоговариваете».
– Два, – признался Катыков. – Всего два раза.
– Интересно. А сцену Элина когда вам устроила?
– В том-то и дело. Вечером того дня Люда умерла. А накануне мы с ней сидели в баре. Моя жена выпила снотворного и уснула, я воспользовался этим и вышел из номера. Но Элина откуда-то узнала, что я вернулся далеко за полночь, и догадалась, где и с кем я был. Утром она устроила мне разнос.
– Так вот почему вы говорите, что ваша жена причастна к смерти Мануковой!
– Я в этом уверен.
– Но неужели вы оставили бы Элину совсем без денег?
– Нет, конечно! Ее и сына я бы содержал достойно.
– Тогда почему она так распсиховалась?
– Сам не понимаю. Здесь какая-то тайна, – задумчиво сказал Катыков.
– А с Элиной поговорить не пробовали?
– Пробовал. Молчит.
– Понятно. Страшная семейная тайна. – Алексей чуть не рассмеялся. – Ох, как у вас все запущено-то!
– Жизнь есть жизнь, – пожал плечами Ренат Алексеевич. – Как будто у вас все просто, – он кивнул на Сашу, окруженную стайкой взволнованных женщин. – Похоже, намечается бабий бунт. Пойду найду Элину. Все ж таки она мне пока жена.
