В разгар перестрелки запел горн, и на площадь влетел конный отряд под звездно-полосатым флагом. Стрельба сразу стихла. Обе стороны настороженно следили через прицелы за внезапно появившейся третьей силой. Тем временем Маэда с Рейганом и несколькими солдатами спешились и вошли в мэрию.
— Что тут происходит, господа союзники? — осведомился японец.
— Штурмбанфюрер Маккарти, войска СС. Мы очищаем город от красных. И, пожалуй, обойдемся без вашей помощи.
— Позвольте, сэр, здесь территория Соединенных Штатов. Я представляю временного президента Макартура. А вы, судя по вашей форме, служите неизвестно кому. Оперативная зона вермахта вообще к востоку от Скалистых гор. Прошу вас удалиться туда, — заявил Рейган. Маэда согласно кивнул.
— Что-о?! — взревел Маккарти. — Слушай, актеришка, тут тебе не Голливуд! Это ты сейчас уберешься со своими статистами и японскими комедиантами.
Рука лейтенанта картинно легла на эфес сабли. Внезапно между ними сверкнул острый, как бритва, клинок катаны.
— Я отрублю руку первому из вас, кто возьмется за оружие. И я не комедиант, а самурай и капитан императорской армии, — хладнокровно уведомил Маэда.
— Господа, у нас же общий враг — даже не эти никчемные красные, а три сотни свирепых индейцев во главе с самим Красным Быком. Они ушли на Москоу, но в любой момент могут вернуться, — вмешался Шустер.
Маккарти задумался: не объединить ли и впрямь усилия? И тут раздался автомобильный гудок. На площадь въехал «фордик» под красным стягом. Красногвардейцы тут же высыпали из магазина. Сапожник Манукян, узнав кавказцев, бросился обниматься с ними. Карпентер в двух словах объяснил чеченцу, что происходит в городе и где делегация АРА. Три офицера вышли из мэрии.
— Капитан Малсагов, спецназ НКВД. Господа союзники, что вы делаете в оперативной зоне Красной Армии? Тем более, что здесь уже установлена Советская власть.
— Глава законной власти — я! — заявил Шустер.
— Заткнись, дважды предатель! Мы тебя сейчас линчуем! — рявкнул шериф.
— Разве это мэр? Это же гангстер и погромщик! Разве это рейнджеры? Это черная сотня! — воскликнул Лейбовиц.
— Господа союзники, у нас особое задание. Мой отряд, разумеется, немедленно покинет город. Все, что нам нужно — это проводник, знающий здешние леса, — вежливо откланялся Маэда.
— Да-да, я проведу вас куда надо, — закивал головой лесопромышленник.
— Холуй желтых обезьян! — прошипел ему в спину Маккарти.
Ни устраивать третью мировую войну из-за лесного городка, ни губить свой отряд в битве с индейцами капитан Маэда не собирался. Не стремился он и ловить своих спасителей, хотя и получил соответствующий приказ. Теперь японец рассчитывал опередить всех и занять здешнюю Москву.
Душа Маккарти кипела от ярости. Его рейнджеры, несомненно, перебьют этих наглых кавказцев, выдающих себя за русских. Но за спиной четырех спецназовцев стояла огромная и загадочная Красная Скифия, силы которой, как оказалось, никто не знал. Они — лишь передовой отряд воистину непобедимой Красной Армии. Той, что покорила Ближний Восток и Финляндию, северную Индию и Бирму, Синьцзян и Тибет, заняла север Норвегии и Швеции, Шотландию и половину Англии и теперь крушила с запада армию США. Здешние красные похожи на этих не больше, чем медвежонок — на матерого гризли. И кто такой он, капитан Маккарти, чтобы хоть задеть эту лавину? Этого немцы ему точно не простят.
— Да, у нас тоже … свое задание. Всего хорошего, господа союзники, — бросил самозваный эсэсовец.
Шустер вопросительно взглянул на Рейгана. Но тот кивнул на Маэду, а самураю решительно не было дела до последних защитников демократии на Лосиной речке. Тогда мэр обратился к Маккарти:
— Герр штурмбанфюрер! Разрешите моему отряду присоединиться к вам. Готовы служить Рейху и фюреру где угодно!
— Да, добудьте транспорт, ребята, и за нами. Я кончу или Белым домом, или тюрьмой!
Преподобный Причард предпочел укрыться в доме Сью Уотерс. Вскоре оба отправились осваивать запустевшую было Колыму. Там они, наконец, поженились. Отбыв срок до конца, преподобный хотел было вернуться. Но узнал, что общины в Элк-ривер больше нет, оставшиеся верующие ездят по воскресеньям в Москоу и вовсе не жаждут увидеть бывшего пастыря.
