НАЧАЛО ВОЗРОЖДЕНИЯ РУСИ
I
Уже следующий за нашествием татар 14-ый век не был прожит русским народом бесплодно. Происходит стремительный расцвет незаметного до того Московского Княжества, князья которого упорно ведут тактику собирания Руси в условиях татарского ига. Происходит своеобразное разделение сил. Занятым всецело идеей национального единения Московским князьям нет времени думать о развитии культуры. Русское возрождение начинается не в Москве, а в Новгороде, куда татары почти совершенно не заглядывали, и где политическая зависимость от монгольских ханов чувствовалась меньше всего. Через богатый и более других свободный Новгород, постоянно поддерживавший сношения с Западом и Востоком. В средине 14-го века, в Константинополе имеется значительная колония новгородцев, которая в свою очередь связана с русской колонией в Каффе, нынешней Феодосии А через русские колонии в Феодосии и Константинополе, Новгород был связан с Западом. Республика Каффе была колонией итальянской республики Генуи. Республика Каффа была главным центром, в котором представители Новгорода, Москвы и других русских княжеств вели сношения с Византией и Западом. Именно через Каффу приехал на Русь замечательный деятель русского возрождения и учитель боговдохновенного русского иконописца Андрея Рублева - Феофан Грек. Художественные произведения, созданные Андреем Рублевым и его учениками в тяжелые времена татарского ига, нисколько не уступают творениям художников Итальянского Возрождения. В эту, считаемую русскими западниками, "темную эпоху", раздается вдохновенный голос Сергия Радонежского. "Кто выполнял в средневековой Руси функции современных философов, историков, публицистов, журналистов, художников - формовщиков мысли народа, его интеллигенции?" - спрашивает Борис Ширяев в своей книге "Светильники Земли Русской" и отвечает: "...В. О. Ключевский в ответ на этот вопрос называет три имени: "присноблаженную троицу, ярким созвездием блещущую в нашем 14-м веке, делая его зарей политического и нравственного возрождения Русской Земли" Митрополита Алексия, сына черниговского боярина, Сергия Радонежского, сына ростовского переселенца, и святителя Стефана, сына бедного причетника из г. Устюга. Все трое не были коренными москвичами, но стекались к Москве с разных концов Русской Земли. Все они принадлежали к различным социальным группам. Они были образованнейшими людьми своего века. Про одного летописец сообщает: "всю грамоту добре умея". О другом - "всяко писание Ветхого и Нового Завета пройде". Третий - "книги гречески извыче добре". Все трое "возвеличены к святости" именем народным и канонизированы Церковью. Это были светочи, вожди русской национальной интеллигенции 14-го века. В "Троицком Патерике" числится свыше ста учеников Св. Сергия, также прославленных народом и причтенных Церковью к сонму святых. На какой же недосягаемой для современного человека высоте стояла эта "элита" русской национальной интеллигенции 14-го столетия, века всенародного возрождения и подвига! По терминологии современных персоналистов, эти люди стояли на высшей ступени "иерархии личности", приобщая свое бытие, свою направленность к служению высшим ценностям мира, духовно раскрывая свое "я". Это - доступный человеку предел. Выше лишь Бог, Абсолют Добра, Любви, Красоты, Истины. В. О. Ключевский сообщает, что за время 1240-1340 г. г. возникло менее 30 монастырей, но в период 1340-1440 г. г. - более 150, причем пятьдесят треть их, основаны личными учениками Св. Сергия Радонежского. Следовательно, не страх, не приниженность и духовная бедность первых после разгрома поколений гнали людей в стены обителей, но нарастающее накопление их морально-психических сил. Он отмечает и другую характерную черту этого массового всенародного движения. Прежние монастыри строились близ городов, феодальных центров и центриков, словно боясь оторваться от них. Теперь иноки смело идут в глубь неведомых земель, несут Слово Божие, русский дух, русскую культуру и государственность, приобщая к ним новые племена. Их представление о "своей земле", "своем народе" неизмеримо шире отживших удельных верхов. Они уже не волынцы, не куряне или путивляне, и, тем более, не древляне, не поляне или кривичи. Они - русские, и русская под ними земля! Они народны, национальны и прогрессивны в своем мышлении. От Соловецкой, убогой тогда, обители до славной Киево-Печерской Лавры! От Валаамской купели до Пермских глухих лесов! Едины в вере, любви и мышлении. Едины в целях и действиях. Они духовный костяк нации. Создавая его, интеллигенты Руси 14-го века выполняли и выполнили свою миссию, свой долг перед народом. В этом их национальность, почвенность, истинность. Русское иночество XIV, XV, XVI веков чрезвычайно пестро по своему социальному и племенному признаку. Патерики и Жития повествуют нам о принявших постриг князьях, боярах, купцах, но равно и о простых "воинах каликах", "смердах"-крестьянах. Они рассказывают об уроженцах южной Руси, волынцах, черниговцах, ушедших на далекий север, о западных новгородцах, прошедших на восток за Пермь, за Волгу, и, наоборот, о северянах, устремившихся к святыням Киева и Почаева. В этом тоже черты всенародности этого движения. Достигая определенного уровня духовного строя, и князь, и крестьянин стремились приобщиться к иночеству. Предсмертное пострижение становилось тогда традицией Великих Князей. Схима иноплеменника, бойца и полководца князя Андрея Ольгердовича не была выходящим из ряда вон явлением. Оно соответствовало духу века, в котором подвиг служения Родине и подвиг служения Богу гармонично сливались. Столь же созвучно духовному строю тех поколений было и "прикомандирование" Св. Сергием иноков Пересвета и Ослябя к войску Великого Князя Дмитрия. Можно предполагать, что таких было не два, а много больше. Ведь кто-то же служил молебны и обедни для этих 150.000 ополченцев? И где были эти служившие Богу, в первой стадии битвы, при отступлении русских за линии своего обоза? Несомненно, они влились в ряды бойцов и вдохновили их на мощный контрудар. Так монахи интеллигенты того времени, выполняли свои общественные и даже чисто военные функции. "...Они - очаги духовной и материальной культуры. Обе эти формы прогресса плотно связаны и гармонично слиты в среде иноковинтеллигентов. Через 80-100 лет этот Кирилла-Белозерский монастырь уже знаменит богатством своей библиотеки. Спаса-Андрониевский монастырь рождает замечательную школу художников-иконописцев. Из Кирилла-Белозерского источника общественной мысли вытекает мощное течение "Заволжских старцев", возглавляемое мыслителем Нилом Сорским, стройная система религиозно-моральнообщественного мировоззрения. Так, по национально осознавшей себя Руси грядет могучая армия народной, почвенной, религиозной интеллигенции. Впереди - сотни святителей и подвижников, а во главе их - Божий Угодник и Чудотворец русский - Святой Сергий Радонежский". Эти мысли Бориса Ширяева совершенно верны. Он только неправильно называет творцов культуры средневековой Руси - интеллигентами. Это были не интеллигенты, а образованные люди, такие, какие имелись и имеются во всяком нормально развивавшемся государстве.
