Все представители после-петровского «чужебесия» всегда изображают допетровскую Русь, как страну культурно совершенно застывшую. Это историческая ложь. Допетровская Русь, несмотря на чрезвычайно тяжелые исторические условия, хотя и медленно, но все же все время двигались по пути создания самобытной национальной культуры.
После татарского погрома шло дальнейшее культурное развитие, истоки которого вытекали из наследства, оставленного замечательной Киевской культурой.
Длительное татарское иго, конечно, не могло не отразиться на разных сторонах жизни средневековой Руси. И оно отразилось самым губительным образом на уровне духовной и материальной культуры и южной и северной Руси.
«…Монголо-татары заняли плодородные черноземные степи и лесостепь южной половины восточноевропейской низменности. Деятельность русского народа естественно сосредоточилась в лесной северной части той же низменности. Здесь природа была суровее, почва менее плодородна и покрыта большими лесами. Огромная дань, наложенная татарами на Русь, и другие пошлины и сборы поглощали весь национальный доход. Не было возможности для экономического прогресса. Экономическое развитие России во время татарского ига задержалось». А вслед за экономическим развитием задержалось и культурное развитие. Русь должна была уступить то блестящее место, которое она занимала в раннем Средневековье другим.
В домонгольской Руси были школы, где преподавалась математика. И, действительно, для построения сказочно-прекрасного Георгиевского собора и других зданий русские мастера (Петр, Коров, Миронег и другие) должны были знать не только правила арифметики, но и основы геометрии. А в результате татарского ига в XV в. счет в десять тысяч назывался по-татарски «тьма», а в сто тысяч уже «неведием».
При малейшей попытке нарисовать исторически верную картину культуры Московского Царства, русская интеллигенция обвиняла всех, кто пытался это делать в идеализации средневекового русского общества. Особенно острые споры возникали вокруг вопроса о степени грамотности населения в Московской Руси.
«…Кажется, ни по одному вопросу нашей внутренней истории не существует такой резкой разницы в мнениях, как по вопросу о роли школы и образования в древней Руси. Тогда как одни считают существование школ до Петра редким исключением, другие, наоборот, покрывают всю допетровскую Русь целой сетью церковно-приходских училищ», — указывает проф. В. Рязановский в своем «Обзоре Русской Культуры».
Точка зрения самого В. А. Рязановского на этот важный для понимания уровня культуры средневековой Руси такова. Он считает, что:
«…всеобщей грамотности в Московской Руси далеко не было, но здесь существовала довольно широкая культурная среда, главным образом городская и монастырская, которая питала развитие религиозной и политической мысли, прогресс литературы и блестящее развитие искусства».
Свое мнение о том, что в средневековой Руси вопреки мнению историков западнической ориентации существовала «широкая культурная среда» (широкая, конечно, для того времени) проф. В. Л. Рязановский подкрепляет следующими вескими доказательствами:
«…Если по вычислениям проф. Ключевского за два века татарского ига к середине XV в. было создано до 180 новых монастырей (Очерки и речи, стр. 205), то это составляло вместе со старыми до 200 монастырей. Таким образом во второй половине XV в. Московская Русь имела в качестве пунктов просвещения до двухсот монастырей, да не менее того городов и духовенство (городское и сельское). Через два века, к середине XVII в. указанное число монастырей и городов возросло. Часть из них имела постоянно организованные школы, некоторые — школы повышенного типа. Из этих школ вышло много церковных деятелей эпохи, писателей и художников, еще больше просто грамотных людей.
