– Корабль действительно может вести бой, пока в нем не проделают дыры, – терпеливо сказал он, как будто что-то объяснял неразумному ребенку. – Поэтому надо ее залатать. Допустим, нужно отремонтировать вот это, – добавил Каргилл, положив ладонь на панель, которая – Род почти в этом не сомневался – являлась регенератором воздуха. – Проклятая штуковина кажется расплавленной. Как я могу определить, что повреждено? И повреждено ли вообще? Полагаю…
– Оставь все хлопоты мне и не будешь горя знать… – перебил его с заметным акцентом Синклер.
– Да перестань ты слова коверкать! Когда ты на взводе, то говоришь совсем по-другому!
– Наглая ложь! – заорал Синклер уже без всякого акцента.
Род решил, что пора развести спорщиков. Он отправил старшего механика на корму, чтобы тот немного поостыл, а Каргилла – на капитанский мостик. Решить их спор было невозможно. Пусть сперва «Макартур» пройдет тщательный осмотр в доках Новой Шотландии.
Ночь Блейн провел в лазарете, подчинившись требованию лейтенанта-хирурга. Он покинул палату рано утром, причем его неподвижная рука была закована в громоздкий ватный бандаж, похожий на подушку.
Следующие несколько суток Блейн поглядывал по сторонам и прислушивался, но, к счастью, не услышал язвительных шуток и смеха.
На третий день после того, как он принял командование, Блейн проверил корабль. Основные работы уже завершились, и «Макартур» снова стал вращаться.
Затем Блейн обратился к Каргиллу: вместе они еще раз внимательно осмотрели корабль.
Роду очень хотелось применить свой опыт, полученный в должности помощника капитана «Макартура». Он знал все потаенные уголки «Макартура», где ленивый офицер мог сэкономить время за счет халтурного ремонта. Однако это была его первая инспекция, корабль только-только залечил раны, полученные в бою, а Каргилл, честный офицер, едва ли пропустил бы что-то, требующее доводки. Блейн не спеша прогулялся по «Макартуру» и проверил главные отсеки, но в целом он в данный момент полагался на Каргилла. Впрочем, он решил, что это не станет прецедентом. Когда у него появится свободное время, он снова обойдет корабль и отыщет все недоделки.
Космопорт Нью-Чикаго охраняла рота здоровенных космодесантников. После отключения городского генератора поля Лэнгстона боевые действия прекратились, и большая часть населения встретила имперские силы с облегчением более убедительным, чем парады и приветственные возгласы. Однако, поскольку мятеж на Нью-Чикаго стал для Империи ошеломляющей новостью, было решено не допустить его повторения.
Десантники патрулировали космопорт и охраняли имперские шлюпки. Салли Фаулер шла в сопровождении слуг к массивному кораблю и чувствовала на себе взгляды вояк, но чужое любопытство к собственной персоне не вызывало у нее беспокойства. Племянница сенатора Фаулера привыкла, что ее разглядывают.
«Прелесть, – подумал один из охранников, – но какая-то блеклая. Вроде бы должна радоваться, что вырвалась из вонючего лагеря, а по ней не скажешь. – Обливаясь потом, он продолжал размышлять: – А вот она не потеет. Ее высек изо льда лучший скульптор на свете».
Шлюпка оказалась вместительной и вдобавок на две трети пустой. Салли заметила только двух темнокожих мужчин – Бери и его слугу (спутать, кто из них кто, было невозможно) – и четверку парней, которые буквально излучали страх и неприязнь. На спинах их формы красовались эмблемы Нью-Чикаго.
«Новые рекруты», – догадалась Салли.
Она заняла заднее сиденье, не желая ни с кем разговаривать. Адам и Энни тревожно покосились на нее и сели через проход.
Они все понимали.
– Как здорово улететь отсюда, – робко произнесла Энни, но Салли не откликалась.
Она ничего не чувствовала. Вообще ничего.
Это началось, когда в лагерь ворвались десантники. Затем, конечно, вернулся былой комфорт. Появилась вкусная еда, чистая одежда и заодно – уважение окружающих… но ничто теперь уже не трогало Салли. Месяцы, проведенные в лагере, что-то выжгли в ее душе, возможно, навсегда. Впрочем, ее теперь мало что волновало.
Когда Салли Фаулер закончила обучение в Имперском университете Спарты и получила степень магистра антропологии, ей удалось убедить дядю, что ей лучше вместо аспирантуры отправиться в путешествие по Империи, осматривая вновь завоеванные провинции и лично изучая примитивные культуры. Вероятно, она даже сумеет написать книгу!
