Мошенник - страница 68

Когда они вышли из ресторана, он спросил у нее, слышала ли она анекдот о мужчине, который пришел в китайский бордель.

Приссила рассмеялась, но тут же лицо её приняло серьезное выражение.

– Знаешь, меня все ещё подташнивает, – сказала она.

Он крепче прижал к себе её локоть и окинул её быстрым оценивающим взглядом.

– Нам лучше поторопиться, – заботливо заметил он и ускорил шаг.

Сказать, что Чарли Чжен был удивлен, увидев Тедди Кареллу в своем ателье, значит не сказать ничего.

Дверь в его заведение была плотно прикрыта и он услышал звук маленького колокольчика, звонившего каждый раз, когда она открывалась. Он глянул в сторону, тут же поднял свое грузное тело со стула, на котором он предавался размышлениям, и живо устремился навстречу клиенту.

– О! – только и мог он сказать, и тут лицо его озарилось радостной улыбкой. – Красивая леди детектив вернулась, – сказал он. – Чарли Чжен большая честь. Чарли Чжен польщен. Входите, входите и садитесь, миссис... – Он приостановился. – Чарли Чжен забыл имя.

Тедди прикоснулась кончиками своих пальцев к своим губам и покачала головой. Чжен сморел на нее, явно не понимая. Она повторила свой жест.

– Вы наверное не можете говорить? Да? – спросил он. – Ларингит?

Тедди улыбнулась, покачала головой, а потом её пальцы соскользнули с губ и показали на уши, и тут только Чжену все стало ясно.

– О! – сказал он. – О! – улыбка исчезла с его лица, – Очень сожалею, очень сожалею.

Тедди чуть заметно качнула головой, слегка приподняла плечи и чуть развела руками, как бы давая понять Чжену, что сожалеть тут особенно не о чем.

– Но меня вы понимаете? – спросил он. – Знаете, что я говорить?

“Да”, – подтвердила она кивком.

– Хорошо. Вы – самая красивая женщина из всех, кто приходил в жалкую лавку Чарли Чжена. Я говорить это от сердца. Красоты не очень много в этом мире. Красоты мало. Видеть настоящую красоту радует Чарли. Делает его счастливым, очень счастливым. Я не очень быстро для вас говорю?

“Нет”, – Тедди покачала головой.

– Вы читаете мои губы? – Он восхищенно покивал головой. – Это очень умно. И зачем вы пришли к Чарли Чжену?

Тедди сцепила большие пальцы рук, а ладонями изобразила движения крыльев бабочки.

– Бабочка, да? – спросил пораженный Чжен. – Вы хотите бабочку?

“Да”, – кивнула она, радуясь его восторженной реакции.

– Ох, – сказал он. – О-о-о-х, – это прозвучало та будто выраженное ею желание явилось для него во лощением самой сокровенной мечты. – Я делать очень красиво. Я делать очень красиво большую бабочку.

Тедди отрицательно покачала головой.

– Небольшую бабочку? Маленькую бабочку?

“Да”.

– Ох, умная, очень умная. Маленькая красивая бабочка для красивой леди. Большая бабочка не хорошо. Маленькая красивая бабочка очень хорошо. Вы очень умная. Вы очень красивая и очень умная. Идемте. Идемте внутрь, входите.

Он раздвинул занавеску в проходе, ведущем в заднее помещение, и с галантным поклоном пропустил Тедди вперед. Она направилась сразу же к вывешенному на стене образцу с изображением бабочки. Чжен улыбнулся и вдруг, может быть, впервые, обратил внимание на настенный календарь с изображением голой женщины, висевший на противоположной стене.

– Не сердитесь на другую красивую леди, пожалуйста, – сказал он. – Это все мои глупые сыновья.

Тедди мельком глянула на настенный календарь и улыбнулась.

– А цвет вы решили? – спросил Чжен.

Она кивнула.

– Какой цвет?

Тедди прикоснулась к своим волосам.

– Черный? Ох, это хорошо. Черный очень хорошо. Маленькая чёрная бабочка. Идемте, садитесь Я делать. Не больно. Чжен будет работать очень осторожно.

Он усадил её и она следила за его действиями, чувствуя, что страх понемногу возвращается к ней. Решить сделать себе татуировку на плече это было одно, а вот привести в исполнение это желание было совсем другое. Она следила за его передвижениями, а он ходил себе по комнате, подготавливая все необходимое. Расширенными от ужаса глазами она наблюдала за ним, следя, как перебирает он свои инструменты.

– Вы боитесь? – спросил он.

Она чуть заметно кивнула.

– Не надо. Все будет очень хорошо. Я обещаю. Очень чисто, очень гигиенично, невредно, – он улыбнулся. – И очень небольно.