В эту ночь мне не спалось. За окном моросил дождь, по стене время от времени пробегали тени деревьев, отбрасываемые светом фар проезжающих машин. Снимали квартиру мы на первом этаже, поэтому любой шорох с улицы был отчетливо слышен через открытую форточку, откуда сейчас тянулся влажный воздух вперемешку с еле уловимым сигаретным душком.
Остановив взгляд на отклеившемся куске обоев в углу комнаты, я думал о разном, прокручивая в голове последние события. Вдруг в памяти всплыл черный конверт, который я подобрал сегодня утром, – он так и остался лежать в кармане куртки.
Я моментально вскочил с кровати и шмыгнул в прохладный коридор. Извлекая из кармана письмо, я конечно же не мог не уронить ключи, которые с глухим бряканьем свалились прямо мне на ногу. Проклиная все на свете, я забежал обратно в комнату и, включив телефонный фонарик, с нелепым детским трепетом порвал конверт.
Внутри лежали две небольшие брошюрки, свернутые вдвое: совершенно обычные, такие раздают в торговых центрах на входе, чтобы людям было что выбросить. В этот момент я буквально молился, чтобы они не оказались обычной рекламой какого-нибудь похоронного агентства, а-ля: «Умереть еще не поздно! Скидки на дубовые гробы только до конца месяца!»
Хотя я бы поржал.
Но это было что-то совершенно другое. Я развернул брошюрки, черно-белые и совершенно одинаковые, и пробежал взглядом по броской надписи посередине:
«Открытие уникального хоррор-квеста «Они здесь»! Приглашение набесплатную игру специально для тебя!»16+
Затем я машинально сунул руку в конверт, проверить, не осталось ли там чего. И каково же было мое удивление, когда вслед за брошюрками я извлек маленький кусочек древней фотопленки. Вещь криповая, люблю такое. Последний раз я рассматривал фотопленку у деда на даче – здоровый моток с кучей воспоминаний, который он берег в деревянной шкатулке. На тех еле различимых черноватых кадрах дед был не дед, а совсем юный мальчишка, вместе со своими родителями и любимой овчаркой.
Но на кусочке из конверта не было людей. Сначала я не мог разобрать изображение, направляя свет фонарика то под одним углом, то под другим, но вскоре мне удалось разглядеть внушительных размеров постройку, напоминающую старинное поместье какого-нибудь наверняка загадочного средневекового типа из учебников по истории. Охренеть, одним словом!
Черный конверт, черно-белые брошюрки и фотокарточка. Со вкусом, че. Это стиль.
За надписью на брошюрках следовала фраза. Я прочел ее шепотом на одном дыхании:
«Реалити-квест – больше чем игра. Игра, в которой все по-настоящему».
Не успел я произнести последнее слово, как вдруг голову с затылка заломило с такой силой, что я от неожиданности зажмурился. В глазах защипало и зарябило, словно помехи на старом телике. Уши пронзил отвратительный писк, а после начало отстукивать часто и больно, словно в эту секунду кто-то увлеченно пихал мне в уши две здоровые острые палки, пытаясь проткнуть барабанные перепонки. Удары. Один за другим. Длинный и короткий. Короткий. Всего несколько секунд. Два длинных и два коротких. Короткий и два длинных. Я слышал удары отовсюду, пытаясь концентрироваться на них, а не на боли, которая безжалостно резала мне мозг. Три длинных и самых долгих. Длинный и короткий, затем два коротких.
Со мной такое случается иногда. Чаще всего удары я начинаю слышать, когда стрессую или когда адреналин зашкаливает, и то далеко не всегда. Мои приступы, как индикатор состояния в сломанной игрушке на компе. И самое страшное даже не в них самих, а в ожидании: приступы всегда начинаются резко, без симптомов. Пару лет назад меня так на физре накрыло, как раз когда я по канату лез. Весело было. Тогда все подумали, что я учителя троллю, чтобы на лавке отдохнуть.
В носу защипало, и я почувствовал, как капля крови из правой ноздри скатилась вниз к пересохшим губам. Вот все и закончилось. Утерев нос рукой и облизав губы, я запрокинул голову к потолку и задумался, рассматривая бугры и трещины старой побелки. Неприятная это вещь – приступы, странная, может быть, даже страшная, но она меня никогда не волновала так, как должна, наверное. Не умер до сих пор – и ладно. Да и чего умирать из-за головных болей и крови из носа? Не один же я такой, в конце концов. Потерпеть всяко лучше, чем запереться в психушке или накачивать себя бесполезными таблетками, на которые придется работать маме – я и так ее не часто вижу. Да и врачей я не особо люблю: скажут еще, что голову резать надо или вообще, что я скоро помру на хрен, – оно надо?
