"Гавриил" с вечера вышел из гавани и стал на якорь на рейде против ворот. Услышав на рассвете, как и все, гуденье внезапно появившихся над гаванью самолетов, - более того, ведя сам бой с двумя из них, - "Гавриил" сумел, однако, обнаружить катера и уничтожить часть их.
Кто именно из военморов "Гавриила" различил в неверной мгле рассвета два катера, с необычайной, изумляющей быстротой мчавшихся от Петрограда к гавани, осталось для истории неизвестным. Эта поразительная внимательность в горячей обстановке внезапного боя с самолетами, ценная тем более, что замеченный неприятель появился со стороны Петрограда, с тыла, откуда его менее всего можно было ожидать, - это поистине сторожевая служба наполовину сорвала задуманный противником план, обусловленный заманчивой близостью границы.
А план был таков. Семь торпедных катеров, обогнув остров Котлин с востока, подойдя вплотную к Петрограду, должны были появиться в гавани в момент разгара воздушной атаки самолетов, вылетевших из Биорке. Торпеды катеров предназначались всему боевому ядру, остаткам Балтийского флота, притиснутого к самым стенкам Кронштадта: линкору "Петропавловск" (ныне "Марат"); линкору "Андрей Первозванный", подавившему в июне своим артогнем восставший форт Красную Горку, подводным лодкам, стоявшим у борта своей базы - старого крейсера "Память Азова", легендарного корабля революции, поднявшего в 1906 году в Ревеле знамя восстания; сторожевому эсминцу у ворот - в данном случае "Гавриилу"; крейсеру "Рюрик". Две торпеды предназначены были для ворот обоих больших кронштадтских доков, с тем чтобы лишить возможности отремонтировать подорванные линейные корабли.
Проскочив незначительное расстояние от Териок до Лахты, катера повернули на Кронштадт. Они появились точно вовремя, когда на гавань летели бомбы. Но "Гавриил" испортил им все дело.
Орудия его мгновенно открыли огонь по загадочным, невиданным еще катерам, и один из них сразу же выпустил в "Гавриила" торпеду. Она прошла мимо миноносца и ударилась в выступающий угол стенки гавани. Взрыв ее совпал со взрывом снаряда "Гавриила", попавшего в катер. Тот запылал высоким огнем (вспыхнувший бензин и легкая фанера его корпуса и бросили на воду тот кровавый светящийся столб, который мы видели из гавани).
В это же время мимо "Гавриила", наполовину высунувшись из воды, с огромной скоростью промчались вдоль стенки гавани еще два катера прямо в ворота, обдавая непрерывной пулеметной струей стенку "Гавриила", брандвахту ворот и ее старика сторожа, выскочившего на шум. Катера прорвались в гавань - и "Гавриил" не мог их более обстреливать из опасения попасть в свои корабли. Со стороны Петрограда выскочили еще три катера, направляясь в гавань. Этих "Гавриил" смог взять в оборот. Он засыпал их снарядами и заставил повернуть обратно в Териоки.
Ворвавшиеся в гавань катера, непрерывно стреляя из пулеметов, описали молниеносную дугу по гавани и выпустили свои торпеды: одну в "Петропавловск" (она попала в "Андрея"), одну в базу подлодок - "Память Азова" (от которой, по счастью, подлодки вечером отошли) и одну мимо - в стенку. Так же стремительно, как влетели, они ринулись к выходу, вздымая носами шипящие буруны белой пены.
Но ворота уже ждали их возвращения: на узкую полосу воды между гранитными стенками пристально смотрели кормовые орудия "Гавриила"...
Отстреливаясь от самолетов, сдерживая носовыми орудиями натиск второго отряда катеров и отгоняя их от ворот, "Гавриил" ждал, когда ворвавшиеся в гавань катера выскочат на рейд, где его снаряды не причинят вреда своим кораблям. Он навел кормовые орудия на ворота и ждал.
Вылетели из ворот катера - легкие, узкие, стремительные, разгоряченные кажущейся победой, - и столбами встала вокруг них вода, завизжали осколки, затрещала фанера корпусов, вспыхнул бензин, и, заревев высоко вскидывающимся пламенем, закачались кострами на воде еще два катера...
План противника сорвался. Вместо уничтожения четырех боевых кораблей, трех подлодок и разрушения доков - катера подорвали только старый крейсер "Память Азова" и линкор "Андрей Первозванный", который к вечеру уже стоял в не тронутом торпедой доке. Удар в сердце Красного флота, обусловленный близостью границы, не привел к тем результатам, которых ожидали белогвардейцы: дорога на Питер была по-прежнему закрыта.
