Набирала силу жара очередного идеального дня, издалека доносился грохот перфораторов на дорогах. Я поднялась в нашу комнату, постучала в дверь.
– Кто там? – послышался голос Ланны.
– Я.
Дверь открылась, и она выглянула. Под глазами у нее было черно.
– Сколько времени? – спросила она, распахивая дверь.
– Полдесятого. Ты же хотела в «Акваленд» поехать, – сказала я, входя.
– Мы еще колес закинули, – сообщила она.
– Привет! – кивнула я парню в постели – тому, с пустыми глазами.
– П-привет… Хочешь колес? – спросил он, показывая на шкаф.
– Не-а, – отказалась я, залезая туда за своей сумкой.
– Куда же ты вчера делась? – пристала Ланна.
Я пожала плечами.
– А теперь куда с сумкой намылилась?
– Отнесу администратору, раз ты собираешься сюда людей таскать каждую ночь.
– Ну прости, – повинилась Ланна, взяла меня за руку, в которой была сумка, и повела по коридору. – В чем дело-то? – прошептала она.
– Автобус отправляется в десять, – сказала я, поставила сумку, нагнулась к ней и пошуровала в вещах, нащупывая конверт с остатками наличных. Протянула его Ланне.
– Что это? – не поняла она.
– Возьми, я ухожу.
– Ты что? – оторопела Ланна.
– Поеду еще куда-нибудь. А тебе желаю хорошего отдыха. Только ты уж поосторожней – тут около сотни.
– Куда ты едешь? Почему тебе всегда все нужно так драматизировать, Морверн?
Я лишь посмотрела на нее.
– Я хочу сказать, ты что, все еще по Нему сохнешь? Или что на этот раз? Я хочу сказать, мне думалось, тебе это все по нутру. Я-то привыкла, что ты – душа вечеринок, что за тобой никому не угнаться. Почему бы тебе просто не уйти в отрыв? Зачем так тупо грузиться? Если ты уезжаешь, почему мне нельзя с тобой? Я хочу сказать, ты что, меня ненавидишь, что ли?
– Я ни к кому не испытываю ненависти, Ланна.
– Ты сама не понимаешь, что делается у тебя в голове, Морверн, – вымолвила она.
Я кивнула. Улыбаясь, зашагала вниз по ступенькам. Перешла дорогу у гостиницы и направилась по тротуару в банк. Внутри было очень прохладно, народ за стойкой слушал музыку по радио.
Я подписала все дорожные чеки, обналичила их и спрятала пухлую пачку лиловых купюр в сумку.
Свернув за угол, я села у фонтана в такси, за рулем которого сидела женщина.
– Вверх по побережью, подальше отсюда, – бросила я.
Женщина-таксист потерла лоб:
– А?
Я показала рукой:
– На север.
Все утро мы ехали по извилистой дороге вдоль побережья. Мимо гаваней, церквей, раскрашенных рыбацких лодок, которые вытащили на каменистые пляжи, мимо апельсиновых и лимонных рощ, одетых густой, очень темной зеленью.
На обед остановились в гостинице у моря. Матерчатые салфетки и столовое серебро. Женщина-таксист выпила маленький бокал вина под рыбу, затем кофе. Я заказала шампанского, самого лучшего. И омлет. Шеф-повар в колпаке сам подал его на наш столик у окна. Женщина-таксист не могла поболтать со мной и отводила душу с официантом.
Уезжая, я надела солнцезащитные очки. Расплатилась наличными и взяла на память приятной формы черную пустую бутылку из-под шампанского.
Теперь дорога виляла среди сосен. Всюду на холмах теснились виллы, подступая к курортам, поменьше того, где я была. Женщина-водитель, получив причитающееся, расцеловала меня в обе щеки и сказала: «Пока!» – на моем языке.
Я зарегистрировалась в отеле «Мирабель» возле пристани. Мне отвели комнату с изящными бледно-голубыми жалюзи. Серебряные чешуйки – отсветы бликов, плясавших на волнах внизу, – дрожали на потолке. Слышалось звяканье столовых приборов и приглушенные голоса людей, обедающих на террасе. Я поставила бутыль из-под шампанского на высокий комод.
Надела купальник под платье, взяла полотенце и спустилась на пляж.
Платье сползло на песок, я сложила его и шагнула в воду. На мели она была тепловатой. Я остановилась и пошевелила пальцами на ногах, взрывая песок. Заходила все глубже и глубже, пока вода не коснулась пупка. Зыбь была едва заметной, но поверхность воды ползла вверх по животу, и я вскинула руки высоко над водой. Когда плеснуло на грудь, я нырнула, выскочила к поверхности и замолотила по ней ногами. Легла на спину, откинула с лица мокрые волосы. Я плыла, а солнце лилось мне на лоб и щеки. Повернув голову, я заметила, что вода жутко прозрачная: видны малейшие извилины на песчаном дне, голубом, как в рекламных буклетах.
