– Все, уходим! Перископ убрать, ныряем на двести, курс вест, 270.
– Командир, а чего бояться -кто из этих, нас догонит?
– Нас не видели – пусть и не знают. И думают, что наши лодки, везде! А мы – отойдем мористее, и будем слушать. Саныч, проложи курс!
от Советского Информбюро 20 июля 1942
В районе Воронежа наши части ведут упорную борьбу с перешедшим к обороне противником. Бой в одном населённом пункте, длившийся весь день, закончился победой наших пехотинцев и танкистов. На улицах села немцы потеряли только убитыми 1.500 солдат и офицеров. Дополнительно захвачены 5 орудий, две миномётные батареи. 24 пулемёта и склад с боеприпасами. На одном из участков гитлеровцы предприняли танковую контратаку. Наши артиллеристы и бронебойщики открыли огонь и подбили 7 немецких машин. Затем ударили с фланга наши тяжёлые танки. Потеряв ещё 12 танков, немцы отступили. На другом участке батальон немецкой пехоты пошёл в "психическую" атаку. Гитлеровцы шли в атаку пьяными. Огнём нашей артиллерии, миномётов и пулемётов почти все наступавшие немцы были уничтожены
На других участках фронта существенных изменений не произошло.
Мы ждали три дня. Слушая эфир, узнали много интересного – причем как от немцев, так и от англичан. Немцы объявили, что при отражения нападения на конвой, потопили две английские подлодки. Англичане же заявили об утоплении шести немецких кораблей, при отсутствии своих потерь. Как ни странно, английские данные были ближе к истине – потому что, в расшифрованных нами немецких сообщениях говорилось, что еще один транспорт получил при взрыве Ульма такие повреждения, что его едва дотянули до порта, а три противолодочника (бывшие траулеры) приложило взрывной волной – причем один так, что почти половина команды убиты или ранены, а саму лоханку проще списать.
Сан Саныч ошибся. Лютцов действительно, при выходе на конвой PQ-17 вместе с Тирпицем, поймал подводную скалу, повредив руль и погнув лопасти одного винта – из-за чего едва ковылял на десяти узлах, управляясь с трудом. Прочтя упоминание "был в ремонте с .. до ..", Саныч здраво решил, что его перегоняли в Германию. Это было неправдой – на самом деле, ремонт и его, и Тирпица, поймавшего в борт две лунинские торпеды (два метра углубления – в броневой пояс! Ниже – и разворотило бы борт!) – был проведен с помощью кессонов, в базе в Нарвике.
Но юмор в том, что, (как мы узнали очень много позже, но это совсем другая история), спецоборудование для ремонта Лютцова, погибло на одном из утопленных нами транспортов! И вышло, что мы изменили историю под себя, сами того не ожидая!
Сначала Саныч, как и все раздосадованный ожиданием, прочел материалы более внимательно. Схватился за голову – и прибежал ко мне. Сильно ругаться не хотелось. Летеху какого-нибудь обматерил бы, и непременно придумал наказание – ну а Саныч, старая гвардия, боевой конь – в общем, ему прощалось. На первый раз.
И если б не мой день рождения.. Пустяк – но оказавшийся решающим. Отчего-то взбрелось – отметить, а после, ходу. Попросил кока, испечь торт или пирог. а также, придумать что-то на закусь. В нашем времени, мы всегда праздновали вместе, все друзья за одним столом – а теперь вон как вышло.. У Петровича, жена наверно испекла свой фирменный пирог с голубикой, приготовила утку с клюквой, такая вкуснятина, что даже в желудке заурчало. А уж в штабе, наверное сейчас места себе не находят, мы же пропали три недели назад. Как нас сейчас, всем флотом ищут – гадают, куда исчезла атомная подводная лодка, таких размеров – и наверное, думают про второй Курск. Или С-80, что пропала без вести в шестьдесят первом. Ее долго искали – а нашли случайно, через семь лет. Всего пятьдесят миль от берега, лодка лежала на грунте, с затопленными четвертым и пятым отсеками – а остальные, были сухие, люди жили там еще не меньше недели. Тела еще можно было узнать в лицо, воздушные резервуары торпед и баллоны ИДА были пусты. Двести метров глубины – выброситься через аппараты наверх, можно было максимум со ста двадцати. Лодку подняли тогда же, в шестьдесят восьмом. И семьдесят восемь могил – на кладбище в Оленьей Губе.
