Я оглядываюсь. Все присутствующие, включая матросов – впечатлены!
– Спасибо, командир! – говорит кто-то – правильные слова.
Вот зачем – мы тратили торпеду. Споры, что дороже – стандартная немецкая семерка, пусть даже с очень хорошим командиром, или ценный невосполнимый боеприпас – неуместны. Потому что взвешивать надо – иное.
Экипаж, пусть даже прошедший десятки, сотни учебных боев – и одержавший хотя бы одну реальную победу, над живым врагом, это огромная разница. Самураи называли это когда-то – путем воина, "буси-до". А в предвидении того, что нам предстоит в этом мире совершить – нам потребуется экипаж, именно такой!
– Саныч! Курс 30, глубина 50, ход крейсерский.
Вечером, как обещано, в столовой показывали кино. В этот раз был – "Горячий снег".
от Советского Информбюро 16 июля 1942
В течение ночи на 16 июля наши войска вели бои с противником в района Воронежа и юго-восточнее Миллерово.
В районе Воронежа наши войска на ряде участков контратакуют противника и наносят ему большой урон. Наша часть, поддержанная танками, за сутки уничтожила 1.200 немецких солдат и офицеров, 8 танков, 12 пулемётов, 7 миномётов и 9 автомашин. На другом участке наши бойцы несколько потеснили противника и уничтожили 5 немецких танков и 350 гитлеровцев. Наше танковое подразделение разгромило штаб крупного немецкого соединения. Захвачены штабные документы, два танка и пленные.
После встречи с конвоем, закончившейся утоплением немецкой лодки – ничего не произошло. Прошли к северо-западу от британских островов, техника работала исправно. Дважды обнаруживали подводные лодки – один раз, это была уже знакомая по "портрету", "семерка", наверное, спешившая в Атлантику, второй раз что-то неизвестное – Саныч предположил, что это или пока не встреченная нами "девятка", или англичанин. Нас не обнаружили, мы тоже не атаковали. Еще, несколько раз попадались надводные корабли – эти уже явно английские. По одной из целей, опознанной Санычем как "крейсер типа Саутгептнон", мы даже, объявив учебную тревогу, имитировали торпедную атаку – чтоб экипаж не расхолаживался. Нас не обнаружили – по меркам этой войны, мы были невероятно далеко, вне рубежа охраны эсминцев сопровождения.
Сейчас идем на север, вдоль норвежских берегов.
– Курорт! – сказал после Петрович – нас не трогай, мы не тронем. Между прочим, это тоже не есть гут, командир!
Петрович прав. Вам не приходило в голову – как считается срок автономности атомарин: девяносто, сто суток? Дозаправляться не нужно – заряда реактора хватит намного дольше. Вода – из опреснителя. Провизия – при размерах лодки, можно взять и на полгода. Капитальное, на берегу, ТО механизмов и докование – вполне нормально и через год.
Самым слабым местом, как ни странно, являются люди. Три месяца быть запертыми – в ограниченном объеме – вдобавок, почти не видя солнца – зато наблюдая вокруг, одни и те же рожи? Чтоб вы поняли – ну представьте, что вас, мирного служащего, заперли бы со всеми коллегами в вашей конторе, замуровав выход. И заставили бы работать, в режиме "четыре часа через восемь отдыха" причем из этих восьми, еще четыре, общие работы, а бывают еще и "авралы", то есть готовность один, за которую никаких отгулов – и естественно, без всяких выходных! Тогда поймете – отчего на лодках случается, что какой-нибудь матросик, на третьем месяце без дневного света, вдруг пытается в истерике открыть входной люк, на стометровой глубине! Положим, это случается все ж редко – хотя этот случай хорошо известен в военно-морской медицине, как типовой. Но вот то, что свыше девяноста суток, резко возрастает вероятность того, что какой-то член экипажа, по команде повернет не тот клапан или включит не тот рубильник – это объективная реальность. Факт установлен опытным, и весьма печальным, путем – и мне совершенно неохота, его проверять!
Когда-то давно, еще в СССР, я смотрел фильм "Ответный ход" – там есть эпизод, на подлодке: где герой Бориса Галкина видит на переборке красную крышечку с надписью "открыть при пожаре". Естественно, он ее открывает – а под ней другая, с надписью: "дурак! Не сейчас а при пожаре". И не дай бог, он попробовал бы и дальше – потому что это был пуск системы пожаротушения, ЛОХ – лодочная объемная химическая. При срабатывании которой, весь отсек почти мгновенно заполняется огнегасящим газом – и кто не успел включиться в дыхательный аппарат, то простите мужики, в раю передайте привет тем двадцати с "Нерпы" во Владике, где какой-то придурок на эту кнопку нажал!
