— Право, ваша милость, я не пойму, чего вы от меня требуете…
Офицер схватился за эфес шпаги и, повернувшись на каблуках, приказал солдатам:
— Обыскать все закоулки, клетушки, чуланы, а главное — двор для лошадей. Девчонка — не иголка! Ее не спрячешь со всем семейством.
Солдаты бросились в разные стороны исполнять приказание. Заскрипела деревянная лестница, ведущая наверх. Захлопали в сенях двери.
Все ошеломленно молчали.
— Что рот разинул? — ткнул офицер попавшегося ему под руку Микэля и, обратившись к монахам, объяснил: — Сбежала тут одна семья дурня крестьянина. А за ним был не оплаченный должок: дочку его, прехорошенькую девчонку, я выиграл в кости.
— Выиграл?.. — Генрих поднял удивленный взгляд на ван Гааля.
Старик метнул хмурый взгляд на офицера и промолчал.
Купцы, сгрудившись, старались незаметно пробраться во второй этаж, где солдаты могли разворошить взбитые для них Мартой еще с утра постели.
— То есть как это — выиграли, сударь?.. — спросил дворянин.
Ремесленники прислушивались, заинтересованные происшествием.
— Очень просто. Девчонка приглянулась всему гарнизону. Складная, знаете ли, румяная, ну прямо райское яблочко! Глаза, губы, шея!.. — Он подмигнул и прищелкнул языком. — Ну, мы и решили скуки ради сыграть на нее. Выиграл я и пошел к ее отцу требовать, чтобы он прислал девчонку ко мне для услуг. Так нет, заупрямился, скотина! Я его, конечно, припугнул. Сегодня днем, взяв своих солдат, пошел было приструнить нахала, а его и духу не осталось со всей семьей. Сбежали!.. Как вам это понравится? Но их будто бы видели на дороге к городу. Вот мы и ищем птичек по всем трактирам и постоялым дворам.
Микэль шепнул Генриху:
— А ведь это те переселенцы, ей-богу!
— Да… Молчи. Я видел у них спрятанную девушку… — едва выговорил Генрих.
По всему дому разносился стук и грохот.
— Распейте со мной бутылочку, сударь, — предложил офицеру дворянин, — и объясните получше все дело.
— Некогда, сударь. Нам надо вовремя вернуться в казармы.
Генрих увидел, как рослый подмастерье вдруг побледнел и, сжав кулаки, двинулся за вставшим со скамейки офицером. Товарищи схватили его.
— Куда ты, сумасшедший! — зашептали они ему в самое ухо. — С голыми-то руками!.. Невесту твою, что ли, обидели?
Подмастерье скрипнул зубами и разжал кулаки.
— Идемте, — сказал он злобно. — Пиво что-то разом прогоркло, в глотку не лезет. Эй, хозяин, мы расплатились с Мартой, не забудь!
Они шумно вышли, пропустив в дверях солдат. С лестницы сбежали другие. Они стали наперебой докладывать:
— Всё обшарили, нигде нет, капитан. Как в воду канули.
— Зато в кладовой чего-чего только не запасено!
— Богато живет здешний народ!
— Вот бестии! — ругался офицер. — Да меня, клянусь дьяволом, засмеют товарищи!
Он подошел к бочке и нацедил себе и солдатам по полной кружке. Густая золотистая пена залила ему обшлаг. Он снова выругался, выпил до дна и оглядел прилавок. Увидев над головой хозяина окорок, он сорвал его с балки и передал ухмылявшимся подчиненным. Потом, кивнув головой монахам и дворянину, с грохотом вышел. Солдаты последовали за ним.
Хозяин кинулся к двери:
— Э-э-э!.. Ваша милость!.. А как же плата за угощенье? — На пороге он остановился и махнул безнадежно рукой: — Разве с этих получишь?..
Марта причитала:
— Святая Мадонна! Что же это нынче делается? Врываются к честным людям, как в собственный дом! Хорошеньких девушек в кости выигрывают. Гоняются за ними, как за перепелками! И управы на них нет…
Монахи засмеялись.
— Господь, по милости своей, дщерь божья, не наделил тебя соблазнительной наружностью, — сказал один, и живот его заходил, как тесто в опарнице, от беззвучного хохота. — Ты можешь благодарить за это господа и жить в полной безопасности.
Не расслышав, Марта подошла к ним в ожидании приказаний.
— Денно и нощно благодари Творца, — едва выговорил другой, — и угождай по мере сил гостям.
Они поднялись и, захватив недопитый кувшинчик с мальвазией, пошли за приседавшей перед ними стряпухой наверх.
— Пора спать, племянник, — резко бросил ван Гааль и встал.
Слуга-мальчишка, освещая ему лестницу свечой в глиняном подсвечнике, громко зевнул и прошел вперед. Генрих нехотя поплелся за ними. Ему хотелось поговорить с Микэлем.
