— Тебе лучше! Самое худшее позади!
— Мне лучше? — неуверенно переспросила Морита вслух, и сама поразилась нетвердости своего голоса — напоминание о той невероятной слабости, с которой она прожила последние несколько дней.
— Тебе значительно лучше. Теперь с каждой минутой сил у тебя будет становиться все больше и больше.
— Ты случайно не выдаешь желаемое за действительное, любовь моя?
Но Морита прекрасно знала, что если кто и может судить о ее самочувствии, так это Орлита. С того дня, как наездница заболела, королева не покидала ее. Она делила с Моритой каждый миг страданий, словно могла тем самым облегчить участь своей всадницы. Да ей и в самом деле это удавалось. Она ослабляла невыносимую головную боль, ослабляла жар и даже утихомиривала разрывающий горло кашель.
— Холта говорит, что у нас хорошие новости! Мастер Капайм нашел средство, предотвращающее заражение!
— Предотвращающее? А излечивающее болезнь?
Морита не настолько оторвалась от жизни за время своей болезни, чтобы не знать, что не одна она заразилась. Знала она и то, что в других Вейрах умирали наездники. И то, что два крыла Форт Вейра помогли Айгену справиться с Падением, и то, что Берчар и рожденный Теллани ребенок умерли пару дней тому назад. Лекарям давно пора было найти средство борьбы с этой проклятой эпидемией!
— У болезни теперь есть название. Это очень древняя болезнь.
— И как же она называется?
— Не помню, — извиняющимся тоном призналась Орлита.
Морита вздохнула. Драконы всегда отличались плохой памятью на имена и названия.
— Холта спрашивает, хочешь ли ты есть?
— Мои приветствия любезной Холте и нашей многоуважаемой Лери и передай, что, по-моему, я проголодалась.
Морита даже сама удивилась своим словам. Еще вчера мысль о еде вызывала у нее тошноту. Вот пить ей хотелось постоянно…
— Как там Ш'гал? — когда Кадит трагично объявил о болезни своего наездника, Морита уже не знала куда деваться от жара и непрекращавшегося кашля.
— Он слаб, и чувствует себя неважно.
Орлита сказала это так, словно хотела поставить Мориту в пример все еще больному Ш'галу.
— Не забывай, Орлита, что Ш'гал никогда не болел. Его нынешнее недомогание наверняка явилось страшным ударом его самолюбию.
Орлита промолчала.
— А какие новости из Руата? Лучше расскажи, — добавила она, чувствуя нежелание королевы говорить на эту тему.
— Сейчас к тебе придет Лери, — в голосе Орлиты явственно звучало облегчение. — Она все знает.
— Лери придет сюда? — Морита попыталась сесть, но тут же отказалась от этой затеи, сраженная головокружением. У входа послышались шаркающие шаги и стук палки.
— Лери! Не надо…
— А почему нет?.. Доброе утро, Орлита. Я, как меня неоднократно уверяли, смелая женщина. Я уже прожила свою жизнь и не боюсь всяких там вирусов. Ага… ты уже немного порозовела!
В левой руке она держала закрытый горшочек и маленькую фляжку. Еще два флакона были засунуты за пояс. На сундуке придвинутом к самой постели Мориты, она разложила все, что принесла с собой.
— Вот так! — с удовлетворением сказала Лери, присаживаясь в ногах Мориты.
— Что-то очень вкусно пахнет, — заметила Морита, принюхиваясь.
— Это особая каша, которую я для тебя сварила. Заставила их принести мне припасы и жаровню. Нессо тоже заболела и хоть на время от меня отстала. Вместо нее теперь Горта — справляется она, надо сказать, превосходно, — Лери многозначительно поглядела на Мориту, накладывая на тарелки две большие порции каши. — Я поем вместе с тобой. Сейчас у меня как раз завтрак, а кашка эта полезна мне ничуть не меньше, чем тебе. Между прочим, я заставила сегодня утром Орлиту покушать — а то скоро от нее осталась бы одна скорлупа от яиц. Она сожрала четырех быков зараз! Вот уж проголодалась, бедняжка! Да не гляди ты так понуро. Ты и о себе-то не могла позаботиться, где уж тебе ухаживать за Орлитой! Ничего, она не чувствовала себя заброшенной. У нас с ней прекрасные отношения. В конце концов, это же Холта отложила яйцо, из которого она вылупилась. В общем, она делала, что мы ей говорили, и теперь ей гораздо лучше. Нет, правда, ей надо было поесть. Ей скоро уже на Площадку Рождений, а мы еще хотели дождаться, пока ты поправишься.
