— У нее, наверно, начались роды, — обреченно закатила глаза к потолку Нессо. — Схватки начались как раз в начале Падения. Мы, наверно, так никогда и не узнаем, кто же отец ее ребенка.
— Ладно, разберемся. Пожелай Теллани от меня успеха.
Про себя Морита от души поблагодарила Теллани за столь удачный выбор момента для родов. Мало того, что теперь ей самой, наконец-то удастся отдохнуть от говорливой экономки, но и вообще, рождение ребенка после Падения считалось благоприятной приметой. Мальчик, пусть и неизвестно от кого, порадует всадников. Она, конечно, поговорит с Теллани — надо же как-то следить за своими любовниками. Не такая уж это трудная задача даже для такой любвеобильной женщины, как Теллани. Вейрам приходится очень тщательно следить за наследственностью — иначе может начаться вырождение. Возможно, будет разумнее отдать детей Теллани на воспитание в другие Вейры.
Куда приятнее думать о рождении малыша, чем ломать голову над неразрешимыми проблемами типа больных наездников в трех Вейрах, главного мастера лекаря, не подписывающего сообщений, наездника и арфиста, нарушивших приказ Предводителя Вейра, дракона с обожженным крылом, который вряд ли в этот Оборот сможет подняться в воздух, или больного лекаря, который в любую минуту может умереть.
— Малта сообщает, что Берчар очень слаб. С'гор весьма обеспокоен его самочувствием, — прошелестел у нее в голове голос Орлиты. — Мы решили, что у женщины родится мальчик, — продолжила королева.
Орлита крайне редко использовала множественное число, и сейчас она явно под «мы» имела в виду других драконов. Морита не могла придти в себя от изумления.
— Спасибо, любовь моя! — Морита закрыла лицо руками, чтобы никто в зале не увидел навернувшихся ей на глаза слез благодарности своей королеве, так тактично и добро старавшейся порадовать наездницу и отвлечь ее от мрачных мыслей.
— Морита?
Морита растеряно подняла глаза. Перед ней стояли Курмир, К'лон и Ф'нелдрил.
— Это я настоял, чтобы мы доставили лорда Толокампа в Форт холд, — твердо заявил К'лон. Его глаза горели. — Ты можешь сказать, что я ничего не знал о приказе Ш'гала. Когда он объявил о карантине, мы с Рогетом крепко спали в нижнем вейре, — и наездник нагло подмигнул Морите.
Этого старого, выросшего в Вейре всадника нисколько не обрадовало, когда молодой Кадит завоевал Орлиту. Его неудовольствие новым Предводителем Вейра не стало меньше от открытого неодобрения Ш'галом его дружбы с А'мурри — зеленым наездником из Айгена.
Морита постаралась сохранить невозмутимое выражение на лице, но судя по ухмылке Курмира, ей это не удалось.
— Ты поступил согласно традиции, — это она могла сказать безбоязненно. — Лорда Форт холда должен был отвезти всадник нашего Вейра. Ты перевез и его семью?
— Нет, хотя я и предложил. Рогет не возражал, но леди Полгара заявила, что ни она, ни ее дочери не хотят нарушать карантин.
Морита встретилась взглядом с Курмиром, и поняла, что арфист, так же как, наверно, и все жители восточной части материка, прекрасно понял, чем именно вызвано нежелание леди Полгары нарушать карантин. Морита могла только посочувствовать Алессану. Вот уж действительно в тяжелое положение он попал! Теперь ему приходилось иметь дело не только со всеми девушками Руата, но и со всеми теми, кто приехал на Собрание с надеждой заполучить столь видного жениха.
— Леди Полгара сказала, что хочет выждать положенные четыре дня.
— Четыре дня, четыре Оборота, — пожал плечами Ф'нелдрил, — они не изменят ни их лиц, ни их шансов охмурить Алессана.
— Скажи, К'лон, ты видел мастера Капайма?
— Нет, Морита, — озабоченно ответил всадник. — Лорд Толокамп потребовал, чтобы я высадил его во дворе перед холдом. Я так и сделал. Как только мы приземлились, лорд Кампен и мастер Фортин и еще какие-то люди, чьих имен я не помню, потащили его на какое-то важное совещание. Меня даже не пустили в Зал — ради моей же безопасности. Так они утверждали. Они не хотели слушать, когда я говорил, что уже переболел этой болезнью и поправился.
Морита ничего не успела сказать ему в ответ: громкий рев дежурного дракона возвестил о возвращении Ш'гала.
