. Но вопреки этому существенному недостатку мы должны быть благодарны автору за то, что он раскрыл перед нами неисчерпаемое богатство самобытной культуры полинезийцев, показал нам истоки той душевной щедрости, внутреннего благородства и радушия, которые так свойственны островитянам южных морей. Вместе с Те Ранги Хироа мы верим, что у народа с таким славным прошлым должно быть и будет не менее славное будущее. Но мы знаем и больше: то, что это будущее придет только в борьбе с колониальным гнетом, борьбе, которая с каждым днем разгорается все ярче и яростнее. И только с уничтожением системы колониализма станет возможным плодотворное сотрудничество между полинезийцами и потомками переселенцев из Европы, сотрудничество, о котором автор «Мореплавателей солнечного восхода» мечтал до конца своих дней.
Музей имени Бернис П. Бишоп[2] предпринял этнографическое исследование Полинезии, проводившееся под руководством директора музея профессора Грегори. Проведение исследовательских работ оказалось возможным благодаря финансовой поддержке, оказанной Байардом Домиником, Иельским университетом, фондом Рокфеллера и различными великодушными друзьями музея на Гавайях[3]. Музей также финансировал экспедицию из собственных средств. Было постановлено, чтобы ее доклады публиковались как можно быстрее.
Этот план так много говорил человеку, в чьих жилах текла полинезийская кровь,[4] что я оставил свой пост директора ведомства здравоохранения маорийцев в Новой Зеландии и поступил сотрудником в музей Бишопа в качестве этнографа для участия в полевых исследованиях. Сообщения полевых работников по необходимости носят несколько технический характер и не доходят до широкого круга читателей, хотя и представляют величайшую ценность для науки. Настоящая работа является попыткой ознакомить широкую публику с некоторыми преданиями о заселении Полинезии людьми каменного века, достойными стать в один ряд с самыми великими мореплавателями.
Я старался исходить из тех сведений, которые имеются в полинезийских мифах о сотворении людей и островов, а также в легендах и преданиях о знаменитых предках-мореходах и их плаваниях. Хотя моя книга и не предназначена для специалистов антропологов, я все же упомянул о различных обычаях и традициях, которые, по моему мнению, представляют интерес как для специалистов, так и для других читателей. Я старался, по возможности, вводить в повествование личные впечатления, придающие изложению более живой колорит.
Мной широко использовались работы, опубликованные музеем, и я в высшей степени обязан сотрудникам музея за их помощь и более всего за их критику. Завидно пользоваться сведениями от столь многих советчиков, но я должен выразить свою особую признательность Фр. Э. Вильяме, заведующей издательством музея; ей помимо прочего, приходилось исправлять ошибки в применении времен и наклонений, происходившие от того, что мне приходилось, думая на полинезийском языке, писать по-английски.
В написании полинезийских слов и собственных имен я старался придерживаться орфографии данной островной группы, употребляя гамзу или апостроф на месте выпавших согласных, даже если современный письменный язык этого не отмечает. Включение знака твердого затвора в название Hawai'i более ясно указывает на родство этого слова с центральнополинезийским Havai'i, чем современное общепринятое написание[5].
Для полинезийцев закат символизировал смерть, страну, в которую возвращались духи, восход же был символом жизни, надежды и новых земель, ждущих своего открытия. Я исполнен надежды на то, что «Мореплаватели солнечного восхода» попадут к моим соплеменникам на разбросанные по океану острова Полинезии, и это свяжет нас узами духовного родства. Перед нами встают все новые задачи, но мы обладаем славным наследством, ибо в наших жилах течет кровь тех, кто завоевал Тихий океан на судах каменного века, неудержимо стремившихся в сторону солнечного восхода.
