Хоросайн не торопясь включил мягкий свет, добавил в гондолу кислорода, затем достал бутылку португальского вина, но, подумав, взял другую с этикеткой «Флоридское вино», открыл ее. Потом взял пояс, резко тряхнул его. На стол посыпались золотые доллары и среди них маленький футляр. Хоросайн взял в руку одну из монет, посмотрел на нее и усмехнулся.
Не торопясь, он открыл футляр, вынул из него тонкую острую иглу и, подняв рукав рубашки, воткнул иглу в смуглую руку. Почти в тот же момент его тело опустилось на стол и стало недвижимым.
Через несколько дней на искусственный остров прибыла аварийная команда из Владивостока. Обследование показало, что нападение батискафов нанесло острову значительный ущерб. В его теле образовались громадные пустоты. Сотни квадратных метров полимера оказались уничтоженными.
Закипела работа. Полимер создавался на одном из атомоходов в небольшой установке и в жидком виде подавался на остров, где заполнял разрушенные объемы. Разумеется, работать приходилось всем. Когда ремонт был закончен, все облегченно вздохнули. Радиокомментаторы всех стран оживленно обсуждали это событие.
А Павла все эти дни не оставляло чувство, будто он забыл что-то очень важное, и никак не может вспомнить. И это важное напомнила ему опять Дженни:
— Послушайте, Павел Сергеевич, а почему на острове не видно Тани? Где она? Она ведь ушла на этой ужасной «Флориде».
— Да, но она сообщила потом, что отправилась в восточную Африку для каких-то наблюдений.
— Но вы знаете, что недавно там случилось громадное бедствие. Нельзя друзей надолго упускать ив виду.
«Дженни-настоящий друг»-подумал Павел. Вечером того же дня он вылетел в Африку.
…Ракетоплан приземлился в Кейптауне. Там только и разговоров было, что о цунами. Хорошо еще, что какая-то русская предупредила мэра Ист-Лондона, и он успел эвакуировать большую часть населения. Но откуда она могла знать о цунами? Все терялись в догадках. Павел, не теряя времени, полетел на турболете в ИстЛондон. Город наполовину был восстановлен, но многие еще жили в палатках. Павел разыскал мэра.
— Профессор Рожкова, — рассказал ему мэр, — предупредив нас о грозящей опасности, вылетела на нашем турболете в район взрыва и там пересела на турболет Хоросайна. Наши радары показали, что после катастрофы турболет преступника приземлился где-то в центральной Африке, вот здесь, — показал мэр на карту. — Но затем этот турболет улетел на восток, покинув континент. Мы связались с этим районом и узнали, что профессор Рожкова у них. Но… она не совсем здорова…
На следующее утро Павел, филолог мистер Аба- пожилой негр и географ Дайлу из Центральной Африканской Академии наук уже сидели в турболете.
Приземлились они на окраине своеобразного городка. Он был расположен на огромном железобетонном помосте и состоял из легких красочных построек с конусообразными крышами. Как только они вышли из машины, их окружили мальчишки в красных одеждах. Присмотревшись, Павел увидел, что это вовсе не дети, а взрослые мужчины, ростом не больше метра- метра тридцати сантиметров. Тогда Павел сообразил, что эти люди — пигмеи-негроиды, исконные жители Центральной Африки. Впоследствии Дайлу рассказал Павлу о них много интересного. Еще cравнительно недавно они бродили небольшими группами по тропическим лесам, вооруженные луками и отравленными стрелами. Одежды они не знали, ночевали в грубых шалашах из веток, каждый раз на новом месте. Существовать они могли только потому, что хорошо знали тропические леса и их обитателей. Как ни странно, но их основной охотой была охота на слонов. В последние годы неоколониализма эти небольшие племена вымирали. Но коммунизм, пришедший в Африку, как и всюду, вернул их к жизни. Пигмеи не ушли из тропического леса. Это была их родина. Но теперь они жили в хороших домах, были одеты, грамотны. Многие из них получили высшее образование. Среди них было особенно много талантливых биологов и ботаников.
Хозяева пригласили гостей в свой город. Вскоре Павел сидел в круглой комнате на низеньком диване и беседовал с местным мэром-сухоньким, маленьким человечком.
