Это был батискаф. Почти весь его ствол вошел в тело плота. Вокруг батискафа расплывалась черная муть. Это были остатки сожженного полимера.
Ярость охватила Павла. Теперь он не мог рассуждать, он мог только действовать. На острие наконечника его горелки вспыхнуло яркое синее пламя. Он начал резать обшивку поплавка батискафа и вскоре вырезал в нем овальное отверстие. Вода заполнила его, и батискаф начал стремительно опускаться.
Люди в батискафе не могли видеть Павла, но приборы им показывали, что батискаф опускается. Тогда они сбросили часть балластной дроби. Батискаф снова поднялся, но в этот момент другой отсек вскрыла Дженни. И здесь произошло непредвиденное: соседний отсек, очевидно, был без жидкости, но с парами бензина, горелка Дженни прожгла его, и в результате произошел взрыв, раскрывший многие отсеки… Дженни и Павел были отброшены в разные стороны. Батискаф резко пошел на дно, подводные пираты были заживо замурованы в стальной могиле.
Взмученные взрывом продукты распада плота образовали черное облако. Павел оказался в абсолютной тьме. Понимая, что черные хлопья будут опускаться медленно, Павел стремительно нырнул и вдруг, — этот момент он запомнил на всю жизнь, — он наткнулся на Дженни. Она медленно погружалась. В этой кромешной мгле лицо Дженни невозможно было рассмотреть, но Павел инстинктивно почувствовал, что дело плохо, и, схватив Дженни, поплыл в сторону. Через полчаса адской работы он заметил свет из шахты. Вскоре они с Дженни оказались на поверхности плота.
Дженни была жива. Кто знает, не прояви она такую сообразительность и смелость, — погибло бы все дело. Инженеры-аговалангисты, вернувшиеся раньше Павла, доложили, что они наткнулись на другой батискаф, но стоило им сделать только один надрез, как батискаф развернулся и ушел из-под острова.
О событиях на острове немедленно сообщили в Международный центр безопасности. Оттуда ответили, что немедленно принимаются меры расследования необычайного происшествия.
Народы требовали положить конец существованию враждебного человечеству государства на Восточном архипелаге.
Над Гавайскими островами вновь синело небо.
Шторм прошел, но океан еще качала мертвая зыбь. «Флорида», укрывшаяся на время шторма в Гонолулу, взяла там воду и вновь вышла в открытое море.
Кают-компания была превращена в некое подобие командного пункта. Всюду стояли приборы. Три квалифицированных радиста, помимо судового, слушали мир. Акустик поддерживал связь с батискафом. Оттуда сообщили о катастрофе и замолчали. Приборы показывали, что второй батискаф, вместо того чтобы идти к атоллу, натравляется в сторону Северной Америки. В кают-компании, помимо радистов, сидели Эбб, Кокрофт и Хоросайн. Все трое угрюмо молчали.
— Спросите еще раз, — приказал Эбб, обращаясь к акустику, — почему они идут таким странным курсом.
Через несколько секунд акустик подал Эббу бланк, на котором было написано:
«Экипаж батискафа № 13 понял, что его заставили участвовать в безумной авантюре и послали на смерть. Идем в Гонолулу рассказать о ваших преступлениях. Проклятье вам.
Экипаж батискафа № 13».
— Где батискаф? — отрывисто опросил Эбб.
Акустик повернул рукоятку. На небольшом экране появились две световые, медленно сближавшиеся точки.
На том же бланке Эбб карандашом набросал схему, передал ее акустику и сказал:
— Свяжитесь с мостиком и переведите «Флориду» вот в эту позицию.
После этого Эбб, похожий на мрачную черную птицу, отправился на шканцы. Там, расставив ноги, стоял капитан Ларсен и его старший помощник. Они наблюдали за работой матросов. Мертвая зыбь усилилась.
На остаточное от шторма волнение теперь накладывались ветровые волны от норда.
Между Эббом и Ларсеном состоялось короткое совещание. В конце его Ларсезд, кивнув, сказал:
— Это самое лучшее, — и вызвал на палубу третьего помощника. Тот молча выслушал его и вернулся с серебристым, размером с большой апельсин, шаром в руках. Капитан с наушниками на голове скомандовал поворот. С хлопаньем пересгроились паруса. Яхта легла на борт. Концы нижних рей задели за воду, но яхта выпрямилась и легла на новый курс. Внизу у акустика две светлые точки слились в одну. По знаку Ларсена третий помощник бросил блестящий шар в воду, заработал мотор, увеличивая скорость яаты. Через минуту за кормой поднялся столб воды, дыма и пламени. Яхту сильно подбросило, а звук взрыва оглушил на время всех стоявших на палубе. В наушниках Эбба прошелестел голос акустика:
