— Горгульи… — прохрипел лежавший на полу Ангус.
— Да, они настоящие. Немного расстроены, потому что я не даю им растерзать добычу.
Ангус заметил у Брэя во рту ряды острейших зубов.
— Твое неверие в чудовищ создало интригующую проблему. Как пробить такие металлические доспехи? Как ввести в заблуждение эксперта по суеверным страхам? Ты бы не поверил в нечто очевидно нереальное, поэтому мы заставили тебя поверить в то, что ты принял с наименьшим сомнением. Благодаря твоему уму горгульи стали настоящими. Между прочим, Тарквин Брэй умер в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году. В День святого Валентина. — Волосы Псевдо-Брэя сделались черными как смоль, глаза запали в темных глазницах, словно у безумного, рот по-волчьи оскалился.
— Этого не может быть! — с трудом выдохнул Ангус. Ему казалось, что легкие наполнены горячим воском. — Этого не может быть… струя… а ты появился раньше контакта…
— Мой дорогой Ангус, — флегматично произнесло существо, — ты кое-что упустил. Этот прорыв был самым сильным. Сейчас люди суеверны как никогда. Ему предшествовала, по определению юного Николаса, струя — довольно значительная утечка энергии, которая происходит, когда заливается перед запуском насос, ты мог бы так это описать. — Существо сделало вид, что рассматривает свои длинные острые ногти. — Как ты думаешь, откуда появилось здесь такое мелодраматическое место, как «Эрмитаж»? Это плод твоего воображения. «Эрмитаж» — это то, что ты ожидал увидеть; невежественные оккультисты и сатанист, бутафория из фильмов ужаса — антураж сверхъестественного. Все это, как и я, было иллюзией. И сейчас она стала реальностью. «Liber Daemonorum» поможет нам сохранить телесную оболочку в материальном мире.
Два хлипких трупа с грохотом распахнули дверь, ведущую в коридор. Их пустые, выеденные червями глазницы искали распростертое на полу тело Ангуса. Невыносимо медленно они двигались к нему, гниющая плоть отваливалась тошнотворными сгустками. Руки жадно тянулись к Ангусу.
— Ваш Лавкрафт был бы рад узнать, что его Древние наконец-то возвращаются домой, — прорычало существо. Оно безобразно потянулось. Человеческая одежда разорвалась, и обнажилось внушительных размеров тело жесткокрылого насекомого на птичьих лапах; ковровое покрытие под большими, загнутыми крючком пальцами лап сморщилось. — Сейчас все стало вполне реальным, дружище Ангус. — Холодные, стального цвета глаза сверлили Ангуса с девятифутовой высоты. — Сейчас здесь собралось много моих друзей.
Горгульи парили под потолком, как падальщики, выжидающие добычу. Из дверного проема 713-го номера продолжали выползать, клацая огромными челюстями и покрывая пол слизью, уродливые рептилии. За спиной зубастого чудовища, которое только что было Брэем, Ангус увидел стаю полупрозрачных пиявок-гуманоидов. Твари приближались, зловеще шевеля мертвенно-бледными когтистыми лапами, жаждущие запустить их в кусок человеческого мяса, полного крови.
Ангус узнал, узнал их всех — объекты его оккультных исследований, как в зеркале, отразились в реальном мире. Если его смогли заставить поверить в реальность Брэя, то это сделало возможным… Зебос — демон с человеческой головой и телом крокодила — появился в конце коридора, он приближался к нему. Под потолком плавно кружили керы, древнегреческие кровососущие демонические существа, предвестники смерти. Толпа виндиго — индейских духов, пожирающих людей, — теснясь, обогнала трупы, стремясь к телу Ангуса. Они жадно облизывались. Ангус догадался, что за чудовище приняло образ Брэя, чтобы обмануть его. Это был церемониймейстер Адского дворца.
— Верделет! — проскрипел Ангус и протянул к чудовищу руку с талисманом. — Попробуй проглоти!
— Слишком поздно, Ангус, для таких жалких фокусов, — ответило чудовище. — Ты уже поверил. — Он беспечно мотнул мордой, и талисман расплавился, шипя, прожег одежду на груди Ангуса и просочился внутрь, оставив золотистое облако пара.
Ангус истошно завопил.
— Я тебе безмерно благодарен, дружище Ангус, — сказал Верделет. — Благодаря тебе сегодня ночью «Эрмитаж» открылся для посетителей.
