В следующие десять-пятнадцать минут Рик на пару с шерифом пытались заставить Роя и Элисон поверить, что у них заберут единственное, чем они дорожат. Они были не в себе. Рой догадывался, что брат чего-то недоговаривал, но и не мог игнорировать того, что уже вырисовывалось. Рик позволил Рою и Элисон достаточно понервничать, а потом захлопнул на них капкан. Само собой, он сказал, что, возможно, есть другой выход из положения. Заметьте, он не сказал, что выход был, он сказал «возможно». Все знали, что Юлиус не имел таких же способностей, как другие. Существуют места, где о таких, как он, хорошо заботятся и где могут поручиться, что они не представляют угрозы для других. Одно такое закрытое местечко было за Харродсбергом, где Юлиуса можно было оставить под присмотр. Конечно, это было бы недешево, но Рик полагал, что это обойдется дешевле, чем им придется выложить за приличного адвоката. Особенно если судебный процесс затянется или если Юлиуса признают виновным, и им придется подавать апелляцию. Не говоря уже о том, что так они смогут избежать пересуды о Юлиусе, которые наверняка пойдут, если его посадят в тюрьму. Этот разговор окончательно взбесил Роя и Элисон, которые поняли, что им нужно собраться с мыслями и взять дело в свои руки. Шериф и его ребята мало что смогут поделать, если толпа разъяренных людей заявится в тюрьму и потребует расправы над заключенным.
Не прошло и часа, как Рик получил все, чего хотел. Для того чтобы оплатить лечебницу для Юлиуса и чтобы избежать обвинений и тюремного срока, Рой и Элисон согласились отписать Рику свою собственность. Через пару дней сумки Юлиуса были собраны, и он уже ехал в Харродсберг. Я видел его, прежде чем он уехал. Он не был расстроен – он казался просто сбитым с толку. Вскоре после этого его родители тоже уехали, чтобы быть рядом с ним. Рой устроился уборщиком в школу, а Элисон стала прачкой.
Однажды я навещал Юлиуса в больнице. Это было довольно приятное место – вроде старого особняка, который знавал лучшие деньки. Но Юлиус стал другим. Одним из условий его нахождения было то, что он не должен представлять никакой угрозы как для женщин из персонала, так и для пациенток. Вскоре после того, как он поступил в больницу, ему сделали операцию, после которой он больше не мог иметь детей. Когда я приезжал к нему, у него еще не все зажило после операции. Он был одет в белую рубашку и штаны, чтобы его легко было выследить, если бы он собрался уйти. На одной из его штанин было влажное пятно крови. Он не мог понять, что с ним сделали. Кроме того, ему давали сильные лекарства, от чего становилось только хуже. Он постоянно просил меня объяснить, что с ним случилось, а когда я не мог, пытался показать мне свою рану, чтобы я помог ему. Не думаю, что мой визит что-то для него прояснил.
Всю дорогу домой я думал о тех белых коровах. В нашей семье обсуждали тот случай. Никто не сомневался, что таким образом Рик смог добиться того, чего хотел. Вопрос в том, была ли это случайность или он подстроил все сам? Никто не мог поверить в то, что Юлиус действительно сделал то, в чем его обвиняли. С другой стороны, каким бы отсталым он ни был, он все равно был мужчиной и его тело испытывало соответствующие желания. Учитывая, что он руководствовался только своим детским пониманием жизни, кто знает, что он мог сделать, когда у него закипела кровь? Женщины хотели бы хоть словечком перемолвиться с Эйлин, но ее отправили к кузену в Мемфис на следующий же день после того, как ее отец договорился с дядей.
Но я знал. Знал, что мой кузен был невиновен и что против его семьи совершили ужасное преступление. Я окончательно убедился в этом после посещения лечебницы. Какое-то время я надеялся, что другие члены семьи что-то предпримут, отомстят за вред, нанесенный Юлиусу, но дальше разговоров ничего не заходило. Один из моих дядюшек предложил перестрелять особый скот дяди Рика, но остальные члены семьи отвергли такой план. Они говорили, что Рик сразу бы догадался, кто это сделал, а он уже доказал, что у него есть связи с полицией. Тетя Шерон сказала, что Господь позаботится о Рике, когда придет время. Нужно быть терпеливыми.
