Вслед за ножами и венчиками пошли тарелки и вилки. Кухня медленно пустела… интересно, сколько у них ещё времени?
[Если я всё правильно рассчитал — раньше вечера они не очнутся.]
— Уже четыре часа дня… Вечер ближе, чем…
— С кем ты говоришь? — раздалось сзади. Оказывается, Руся вышла из комнаты… а он и не услышал, погружённый в спор с Владом.
— Ни с кем? — Олег обернулся. — Просто сам с собой, рассуждаю, что дальше. Знаешь, нам придётся…
Неожиданно он увидел странное — бледное и ещё более испуганное, чем до того — лицо Руси.
— Что такое? — нахмурился он.
— Твоё… — Руся прижала ладонь ко рту. — Твоё лицо, Олег…
Его лицо? А с ним-то что? Когда он последний раз видел себя в зеркале — час назад — лицо чуть покраснело и чесалось, но в остальном всё было более-менее нормально. Олег ощупал лицо рукой.
Что-то и правда было не так. Чёрт… на руке осталась чёрная слизь. Что за…
— Отойди! — забыв про вещи, Олег метнулся в ванную. Рывком распахнув дверь, он взглянул на себя…
Б**дь. Другие слова тут не подходили совершенно.
По всему лицу парня открылось множество омерзительных язв, источающих ту самую чёрную жидкость. Как он сам этого не заметил — удивительно! Видимо, задумался над будущим. Кое-где кожа висела слоями, виднелось голое мясо — тоже почерневшего, ненормального оттенка.
Его лицо гнило и разлагалось. Какого чёрта?
Олега неожиданно замутило. Наверное, не находись он уже в ванной — добежать бы не успел, но здесь он смог сдержаться на пару секунд, чтобы уклониться над унитазом.
Рвало его долго, муторно и мучительно. Вот же… из него извергалась такая же чёрная слизь; от её гнилого вкуса на языке его тошнило ещё больше. Когда из него изверглось уже всё, что могло, он продолжал стоять над унитазом, кашляя и отплёвываясь.
И прислушиваясь к ощущениям внутри.
Кое-как встав, Олег содрал майку. Грудь, живот… и, конечно же, левая рука. Если грудь и живот напоминали лицо, то с рукой всё было ещё хуже. Она разваливалась прямо на глазах, начиная от места соединения — оттуда, где ещё недавно был срез — и эта гниль сейчас медленно подбиралась к запястью.
«Какого… что происходит?» — это было как-то связано с целителем, но как? — «Может, это тот парень понял, что мы его обманули, и сейчас на расстоянии разлагает всё, что он мне сделал?»
[Тот парень совершенно не виноват,] — заметил Владыка. — [Даже с его силой — нереальной, почти безграничной — невозможно повлиять на кого-то на таком расстоянии. Дело не столько в нём, сколько в тебе.]
«Во мне?» — взгляд Олега метался. Хорошо, что глаза не были поражены этой чумой… хотя как знать, может, зараза доберётся и до них. — «Что ты имеешь в виду?»
[А разве я не предупреждал, что Её энергия может повлиять на моего носителя… непредсказуемо?]
«Предупреждал», — икнув, согласился Олег.
[Ну и вот. Ты свой выбор сделал, несмотря на мои предупреждения. И кто же виноват, что лечение Её энергией оказалось для тебя не лечением, а отравой?]
Точно… это как в компьютерных играх. Если благословить нежить — она упокоится. Он теперь что, нежить? Владыка… Владыка Мёртвых, так? И он управляет им. А он… он умер. Тогда, на алтаре.
«Чёрт, я что, зомби?!»
[Ты? Нет,] — Влад искренне расхохотался. Казалось, вся эта ситуация доставляет ему удовольствие. — [Зомби выглядят и пахнут куда хуже, чем ты сейчас. К тому же, они — безмозглые и тупые исполнители, а тебе я оставил свободную волю.]
«Тогда почему… как…» — от паники у Олега в голове всё перепуталось, и он тупил, как посыпавшийся на контрольной пятиклашка.
«Ты просто мой носитель. Ты — плюс, она — минус. В курсе, что такое магниты?» — Владыка уже перестал смеяться, но его голос оставался весёлым. — «И, кстати, эта штука тебя не убьёт и даже не покалечит — я не дам».
Ну, хоть на этом спасибо.
«А делать-то что?»
[Сейчас? Ничего, пожалуй. Умыться. Всю гниль с себя не смоешь, но от тебя хотя бы не будет так сильно нести.]
Несмотря на всю панику, Олег с этим был согласен — совет имел смысл. Включив оба крана, Олег сунул голову под мощную струю. Вода немного отрезвила его, давая думать здраво.
«Погоди, а насколько это серьёзно?» — он провёл двумя руками по голове — и тут же сообразил, что это было зря. Левую лучше вообще не использовать.
