Монголы и Русь - страница 83

Представляется возможным, что, по соглашению с Менгу-Тимуром, Ногай был признан действующим правителем нижнедунайского региона и уполномочен вести дипломатические отношения как с Византийской империей, так и с Египтом. Согласно византийскому историку Георгию Пахимересу, Ногай был послан «ханами»на Балканы.[506] Нельзя ли сделать вывод из употребления Пахимересом множественного числа в слове «ханы», что соглашение Менгу-Тимура с Ногаем было подтверждено Хубилаем?

Для себя Менгу-Тимур оставил ведение переговоров с иль-ханом Абагой, а также ведение русских дел. Поскольку Менгу-Тимур поклонялся Небу и не был мусульманином, религиозный мотив в предыдущей борьбе между Золотой Ордой и иль-ханами теперь исчез. Помимо того, великий хан Хубилай оказывал давление как на Абагу, так и на Менгу-Тимура, чтобы уладить их разногласия. В результате, в 668 г. гиджры (1269-1270 гг.) они заключили мирный договор, который, естественно, сильно расстроил султана Бейбарса.[507] Однако султан был ободрен, получив на следующий год дружеское послание от Ногая.[508]

В 1271 г. Ногай начал кампанию против Константинополя с целью принудить императора Михаила VIII позволить его посольствам и посольствам египетского султана пользоваться босфорским морским путем.[509] Серьезно рискуя потерпеть поражение, император запросил мира и предложил Ногаю свою дружбу. В 1273 г. Михаил выдал свою внебрачную дочь Ефросинью замуж за Но-гая.[510] Таким образом, дом Палеологов теперь установил семейные связи (через внебрачных принцесс) как с иль-ханами, так и с правителями кипчаков.

Политика Менгу-Тимура по отношению к Руси была более благожелательной, нежели у его предшественников. Летописец замечает под датой 6774 г. от сотв. мира (1266 г.): «Вэтом году хан Берке умер и притеснение со стороны татар сильно облегчилось».[511] По всей вероятности, сбор налогов мусульманскими купцами прекратился, и вместо этого были назначены постоянные сборщики налогов. Еще одним актом, имевшим большое значение, стал выпуск хартии неприкосновенности, или ярлыка, для русской церкви. Следуя заповедям Ясы Чингисхана, предшественники Менгу-Тимура не включали русских настоятелей, монахов, священников и пономарей в число «сосчитанных» во время переписи.[512] Теперь же были утверждены привилегии духовенства как социальной группы, включая и членов семей; церковные и монастырские земельные угодья со всеми работающими там людьми не платили налога; и все «церковные люди» были освобождены от военной службы.

Монгольским чиновникам запрещалось под страхом смерти отбирать церковные земли или требовать выполнения какой-либо службы от церковных людей. К смерти приговаривался также любой, виновный в клевете и поношении греко-православной веры. Чтобы усилить воздействие хартии, в ее начале было помещено имя Чингисхана. В качестве благодарности за дарованные привилегии от русских священников и монахов ожидали, что они будут молить Бога за Менгу-Тимура, его семью и наследников. Особо подчеркивалось, что их молитвы и благословения должны быть ревностными и искренними. «А если кто-то из священнослужителей будет молиться с затаенной мыслью, то он совершит грех».[513]

По всей видимости, первоначально ярлык был написан по-монгольски и сразу же переведен на русский язык.[514] Следует вспомнить, что, согласно Плано Карпини, в канцелярии Бату были русские переводчики и писцы; и наследники Бату, должно быть, нанимали определенное количество русских секретарей. Можно так-же предположить, что текст ярлыка был составлен совместно Менгу-Тимуром (или его главным монгольским секретарем) и епископом Сарая Митрофаном, представлявшим русское духовенство. А если так, то моральная санкция против неискренней молитвы, должно быть, была сформулирована этим епископом.

Благодаря этому ярлыку, а также ряду подобных ему, выпущенных наследниками Менгу-Тимура, русское духовенство и люди, находившиеся под его юрисдикцией, составляли привилегированную группу, и таким образом была заложена основа церковного богатства. Выпустив этот ярлык, Менгу-Тимур следовал традициям Чингисхана и практике наследников Чингиса в Китае, так же, как и другие местные монгольские ханы.