Монголы и Русь - страница 194
Знакомство москвичей с монгольским способом ведения дипломатии очень помогало им в отношениях с восточными державами, особенно с государствами, ставшими преемниками Золотой Орды. В определенном смысле, Русь сама была таким государством-наследником, и после распада Золотой Орды представлялось, что правитель Руси имел право заявлять свои требования на лидерство в монголо-татарской сфере. Поскольку, как мы уже видели, так называемая Золотая Орда на самом деле являлась Белой Ордой, московский царь, как преемник ханов этой Орды, теперь стал именоваться «белым царем». Вплоть до XVIII и XIX веков русский император все еще оставался белым ханом (tsagan khan) для калмыков и бурятов[1102]. Тот факт, что русский царь является преемником монгольских ханов, создавало благоприятную психологическую ситуацию для распространения царской власти на многие тюркские и монгольские племена. И московские дипломаты сознательно или подсознательно пользовались этой ситуацией. Можно согласиться с мнением Николая Трубецкого, заметившего, что русские унаследовали свою империю от Чингисхана.
Освобождение Восточной Руси от монгольского правления было результатом совместных усилий московских великих князей, церкви, бояр, дворянства, простых людей – практически всего народа. Новая монархия, которая создавалась в процессе сложного движения к освобождению, основывалась на принципах, не свойственных русским в киевский период. Все классы восточнорусского общества теперь подчинялись государству. Можно было бы ожидать, что после достижения главной цели – обретения независимости, московское правление станет более мягким. Но случилось обратное. Неумолимо шло жесткое разделение общественных классов, которое достигло своего пика примерно к 1650 г., два века спустя после окончания монгольского правления.
Что стало причиной этого исторического парадокса? Ответ очевиден: непрочное положение московской монархии на международной сцене и постоянная угроза войны. На юго-востоке и на юге Московии все еще угрожали татары; на западе борьба за власть между Москвой и Литвой (после 1569 г. – между Москвой и Польшей) продолжалась, вспыхивая с почти регулярными интервалами; на северо-западе, после захвата Новгорода, московскому правительству пришлось взять на себя задачу, которую раньше выполняли новгородцы: сдерживать натиск ливонских рыцарей и Швеции на территориях, прилегающих к Финскому заливу, и в Карелии. Когда Москва отвергла господство хана Золотой Орды, все еще оставался ряд татарских государств-наследников, и татары продолжали осуществлять свои набеги на южные и восточные земли Московии почти каждый год, грабя и захватывая тысячи пленников. Таким образом, расходы русских ресурсов скорее увеличились, нежели уменьшились после освобождения великого князя московского от монгольского правления. В степях не существовало естественных границ между Московией и татарами, и русским приходилось постоянно охранять всю границу. Большую помощь в этом оказывали касимовские татары, а также приграничные жители и казаки, но все же приходилось каждый год мобилизовать войска регулярной армии. Была создана хорошо продуманная система оборонительных укреплений, но во многих случаях татарам удавалось преодолевать препятствия и вторгаться в страну. В таких обстоятельствах единственным путем решения этой проблемы представлялось установление прочного контроля русских над степями либо военным, либо дипломатическим путем. С геополитической точки зрения, прорыв Ивана IV вниз по Волге к Астрахани стал важным шагом, поскольку разделил степную зону на два сектора, о каждом из которых можно было позаботиться в отдельности. Но это явилось началом русских претензий на господство над степными народами. Этот процесс продолжался на протяжении XVII и XVIII веков, завершившись на юге завоеванием Крыма в 1783 г.
Борьба на западе, хотя и не столь затяжная и изнурительная, как процесс сдерживания татар, в целом требовала не меньших усилий, поскольку в периоды особо острых кризисов возникала необходимость в более сильной и лучше оснащенной армии и в значительных расходах на вооружение. Ситуация вовсе не благоприятствовала какому-либо ослаблению правительственного контроля. С другой стороны, требовались новые налоги, и система налогообложения скорее ужесточалась, нежели либерализировалась. Создание новой армии, основанной на поместной системе, подняло проблему обеспечения поместий рабочей силой, а это, как мы видели, вело к крепостничеству. В результате всего этого расслоение общественных классов, которое началось во время монгольского периода и имело первоначальной основой монгольские принципы управления, продолжалось и окончательно завершилось при московском правлении. Самодержавие и крепостное право стали той ценой, которую русский народ должен был заплатить за национальное выживание.
