Субодай с трудом усадил убитого горем Джамуху на коня, сам сел в седло и взял в руки поводок коня Джамухи. Он хотел каким-то образом пробудить к жизни Джамуху.
— Твои люди дрались и умирали героями, — сообщил он, решив, что это будет приятно слышать другу. — Они настолько хорошо сражались, что я потерял множество своих воинов.
Джамуха посмотрел на него и сказал:
— Это меня не радует.
Огромный караван начал движение домой.
Джамуха сгорбился в седле и ни на что не обращал внимание.
Вой женщин и детей постоянно звучал в его ушах.
Субодай ехал с ним рядом, управлял его конем и смотрел на друга с сожалением и грустью.
«Я всегда повинуюсь приказаниям. Это — мой долг», — снова и снова повторял он себе, пытаясь повторением этих простых слов заглушить укоры совести.
На рассвете к юрте Темуджина подбежал воин.
— Приближается войско Субодая.
Темуджин сразу пробудился, натянув сапоги и накинув плащ, вышел навстречу утренним лучам с непокрытой головой. Его рыжие волосы были подобны золотой светящейся львиной гриве. На кромке красного холма легко было различить приближающийся караван. Темуджин прикрыл глаза рукой и долго всматривался в огромную массу людей и животных. Потом он вернулся в юрту и сел на ковер.
Он не шевелился и незряче смотрел в пустоту. На лбу у него сильно пульсировала синеватая вена, как тонкая извивающаяся змейка.
Через долгое время полог юрты откинули и внутрь вошел Субодай, бледный и спокойный. Он застыл перед Темуджином, ожидая приказаний хана.
— Я вернулся, — тихо сказал Субодай. — Я повиновался твоим приказам и разбил найменов, а в качестве пленника привез Джамуху Сечена.
— Ты хорошо выполнил мой приказ, — равнодушно заметил Темуджин. Он замолчал и долго ждал, что же ему еще скажет Субодай.
Наконец Субодай заговорил:
— Джамуха едва жив. Я приказал его отнести в мою юрту, чтобы он немного отдохнул. Он не может спать.
Темуджин встал и повернулся спиной к Субодаю.
— Пусть отдыхает, — пробормотал он. — Но в полдень приведи его ко мне.
Субодай направился к выходу. Он уже откинул полог, когда снова услышал голос Темуджина, медленно повернулся к хану, тот молча уставился на него странным взглядом.
— Господин? — удивленно произнес Субодай.
Но Темуджин молчал и не сводил с него застывшего взгляда, а потом сделал резкий жест рукой.
— Ничего. Я вижу, ты сильно устал, Субодай. Отдохни, а потом приведи мне Джамуху.
Субодай покинул юрту. На лбу его медленно высыхал холодный пот. Субодай снова начал повторять: «Я обязан выполнять приказы!»
Лагерь ликовал по поводу очередной победы. В отсутствие Субодая сюда прибыли новые представители отдаленных кланов, и теперь по лагерю расхаживало множество незнакомых людей. Субодай шел мимо, ни на кого не глядя.
Когда он вошел в свою юрту, Джамуха лежал навзничь на ложе и одна из женщин Субодая обтирала ему влажной тряпицей лицо и руки. Когда рядом с ним возник Субодай, он слабо улыбнулся.
— Приближается конец путешествия, — сказал Субодай, пытаясь улыбнуться. — Наберись смелости. Ты всегда был храбрым человеком.
Джамуха попытался заговорить, но у него не было сил. Субодай с надеждой подумал: «Возможно, он умрет, и ему не придется переносить страшные муки».
— Но мне жаль не тебя, — заметил Субодай.
Джамуха закрыл глаза, Субодай не смог бы точно сказать, он задремал или потерял сознание.
Кто-то откинул полог юрты. Это был Шепе Нойон, быстрый и резкий. Увидев Джамуху, он ничего не сказал, лишь глаза его странно заблестели.
Наконец он шепнул Субодаю:
— Мне его очень жаль. Тебе следовало его из жалости убить…
— Я должен повиноваться приказам, — с трудом ответил ему Субодай.
Шепе Нойон усмехнулся.
— Ты — глупец, не так ли? Иногда я в этом уверен, а временами сомневаюсь…
Субодай промолчал, он смотрел на Джамуху.
В этот момент кто-то еще пытался войти в юрту. Это был неуклюжий и торжествующий Касар.
— Ха! — фыркнул он, увидев Джамуху. — Субодай, тебе удалось благополучно привезти предателя на судилище! Надеюсь, что ему воздадут по заслугам! — Он с гневом уставился на Джамуху, и на его простом широком лице ясно читалась старая зависть и ненависть к несчастному. Касар просто кипел от желчи в ожидании будущей казни Джамухи.
