— Скорей! — бросил Боуд, врачам.
Те развернули сумку с медикаментами и быстро приготовили шприц с успокоительным. Один из врачей, взял шприц и подошёл к Савьере, который держал правую руку священника. Он уже собирался ввести успокоительное в вену, когда раздался крик профессора Коэл:
— Нет!
Боуд устремил на неё злой взгляд.
— Энн, не время и не место!
— Ты не понимаешь, — не сводя со священника странного взгляда, едва слышно ответила профессор Коэл, — он…
говорит…говорит, Джеймс.
— О чём ты, Энн? Он кричит. Ему плохо. И если мы не поможем…
— Джеймс, это не крики — это осмысленные слова. Он говорит на латыни, я уверена.
— Подождите… — Боуд не знал что делать. Он попросил врача подождать, а сам наблюдал за действиями Александровой.
Та бросилась к креслу и через мгновение, подошла уже с ней в руках, к профессору Коэл. Та непонимающе уставилась на Александрову. Александрова открыла книгу и дрожащим голосом произнесла:
— Вслушайся в слова отца Джонатана!
Профессор Коэл и без того внимала каждый крик священника. Её взгляд опустился на раскрытую книгу. Она вздрогнула. Затем снова прислушалась к крикам и снова посмотрела на раскрытую книгу. Это повторилось десятки раз подряд. Боуд уже потерял терпение, когда в часовне раздался совершенно потрясённый голос:
— Он…наизусть цитирует книгу Аполлона…
— Отпустите его! — приказал Боуд.
Он, а вслед за ним, и все остальные, отошли от лежащего на столе священника. Как ни странно, это действие привело к желаемому результату. Судороги стали утихать, а голос…голос зазвучал более размеренно:
Отец Джонатан…пил кристально чистую воду из реки и не мог насытиться. Наконец, он оторвал губы от источника и зачерпнув ладонями воду, плеснул её на своё лицо. До чего же здесь прекрасно. Он поднялся и приподняв полы сутаны, вошёл в воду. Вода была настолько прозрачной, что он отчётливо видел свои сандалии и маленьких разноцветных рыбок, которые крутились вокруг них. Он не смог сдержать улыбку, наблюдая за ними. Любопытные создания. Не только река, но и деревья, и эти удивительные птицы, и зелёный луг позади него, отдавал умиротворённостью, спокойствием, вселял уверенность, радость. У отца Джонатана, возникали чувства, которым он не мог дать название и которых прежде, он никогда не знал. Вероятно, это была именно та первозданная красота, о которой он сам немало говорил, но по настоящему никогда не видел
— Господь, создал нас всех по подобию своему! Мы все равны! Первый второму и последний — первому, как самый ничтожный равен самому лучшему! Стоящий наверху равен склонённому внизу!
Отец Джонатан, вздрогнул от неожиданно прозвучавшего голоса и быстро обернулся. К реке спускался двухметровый великан с золотистым цветом волос. Он был облачён в белоснежный хитон, спускавшийся до колена и открытый с правой стороны. Лёгкая материя лишь подчёркивала могучее телосложение молодого человека.
При каждом движении мускулы перекатывались сверху вниз. Ноги его были обуты в кожаные сандалии.
Сандалии были накрепко зашнурованы и поднимались до самых колен. Чем ближе он подходил, тем яснее видел отец Джонатан, безукоризненные черты лица. Этот юноша являл собой такую же удивительную красоту, как и всё окружающее вокруг него. Священник, смотрел на него как зачарованный. Юноша, же его, по непонятной причине, не замечал. Он вошёл в воду, буквально в шаге от отца Джонатана. Склонился. Несколько раз зачерпнул ладонями воду и поднёс её к своим губам. Затем вышел из воду и куда то направился. Отца Джонатана, словно что- то подтолкнуло. Он быстро выбрался из воды и поспешил за юношей. Тропинка привела его к маленькой хижине без дверей. Рядом с хижиной паслись козы. Следуя внутреннему позыву, отец Джонатан,
вошёл внутрь хижины. И здесь он вновь увидел того самого юношу. Юноша сидел на голой земле. В правой руке лежало перо. Перед ним находился грубо сколоченный стол. На столе лежала нечто похожее на раскрытую книгу. Справа от книги стояло, нечто похожее на маленькое, деревянное корытце. Оно было наполнено тёмной жидкостью. Юноша, по прежнему не замечая отца Джонатана, макнул перо в эту жидкость и склонился над книгой. В хижине раздался отчётливый голос:
