История третья. Корова и палатка
Люди смеялись и фотографировались. Огромная разноцветная буренка в натуральную величину паслась на углу улиц Шелковичной и Институтской. Пешеходы интересовались друг у друга: «Откуда она здесь?» — «Говорят, Балашов выставил» — «Зачем? Он занимается разведением крупного рогатого скота?» — «Нет, у него вроде агентство элитной недвижимости…» — «А причем здесь корова?» — «Ну, знаете, у богатых свои причуды».
Питая слабость к фаянсовым статуэткам коров и пребывая в поиске нестандартных идей для рекламы агентства недвижимости, Геннадий Викторович совместил приятное с полезным, выставив пластиковую пеструю корову на свою евролужайку. Пока радостные прохожие наслаждались оригинальной достопримечательностью, недоумевая по поводу ее появления, адрес и телефон агентства недвижимости «Липки», вывешенный за ней на фасаде дома, попадал в фотоальбомы, чтобы навсегда там остаться.
Однако простоять искусственной буренке суждено было недолго. Наступил кризис, который Балашов до сих пор не хочет признавать, продажи недвижимости остановились, огромный кредитный долг давил на психику. Миллионер, пребывая в мрачном расположении духа, слушал группу «Провода», пил виски и злился на человеческую природу, которая заставляла людей безропотно расплачиваться за чужой бал жизни. Под раздачу попала несчастная буренка, которой написали на боку «Народ Украины» и безжалостно подвесили за шею на дерево перед офисом. После Оранжевой революции Балашов рядом с этой арт-инсталляцией разбил на своей лужайке военную палатку, чтобы поддержать мятежный дух нации против правительства и казнокрадов, обваливших гривну.
А когда пришла весна, бунтарские настроения в обществе улеглись, Балашов решил избавиться от надоевших палатки и коровы. Но поскольку заниматься демонтажем не хотелось, Балашов сделал анонимный, полный возмущения звонок во властные кабинеты. В итоге всю грязную работу (и абсолютно бесплатно) сделали коммунальные работники, которые в шесть утра в сопровождении милиции снесли палатку и увезли парнокопытную, избитую любимицу прохожих в неизвестном направлении.
История четвертая. Манекены, тапки и власть
Чтобы рассказать про все выдумки Балашова, не хватило бы и книги. На моей только памяти было несколько случав. Один — с портретом генерала Балашова, описанный в первой книге, второй — с манекенами и флешмобом. Поскольку дублировать сюжет не хочется (главу «Картина, корзина, картонка и маленькая собачонка» можно найти в Интернете), поделюсь историей «Брось тапком во власть!»
Как-то обычным будним утром, придя на работу, по лихорадочному блеску в глазах шефа я поняла, что сегодня будет особенный день.
– У тебя есть старые тапки, Полина? — спросил меня с порога Балашов.
— Конечно! А также древний неработающий холодильник «Донбасс» и лыжи, которыми никто не пользуется. Как у любого уважающего себя гражданина, родившегося в СССР.
— Принеси завтра. Я имею в виду тапки, — уточнил Балашов.
— Простите мое любопытство, зачем?..
— Будем во власть бросать.
— В какую власть, Геннадий Викторович? Почему именно тапками?
Шеф сделал вид, что не слышит моих вопросов, а я сделала вид, что выполню его просьбу. «Что ж тут непонятного! Во власть, так во власть… Тапки, значит тапки…» Я терпеть не могла, когда шеф выражался пространно, его поручения часто звучали почти как армейское «копать от забора и до обеда» и лишали меня как PR-специалиста всякой возможности сориентироваться. Через сотрудников агентства я узнала, что Балашов купил несколько манекенов и поручил захватить из дома ненужную одежду и обувь. Со слов коллег получалось, что Геннадий Викторович задумал проводить что-то среднее между пикетом и флешмобом.
Начало следующего рабочего дня было посвящено одеванию молчаливых пластмассовых пикетчиков в наши обноски с сопровождающими это действие шутками-прибаутками. Когда наши «бойцы» были готовы ринуться отстаивать права украинских граждан, а таблички со словами «Люди! Не будьте манекенами!» написаны, сотрудники агентства дружно стали выносить кукол на евролужайку Балашова. Через несколько минут из той самой памятной будки через дорогу появился нахмуренный милиционер, а за ним — второй. Мужчины в форме напряженно наблюдали за нашим нехитрым занятием, видимо, пытаясь определить, является это выпадом в адрес тех, кто проезжает здесь на кортежах, или простым чудачеством. Наконец один с важным видом подошел поинтересоваться, есть ли у нас на это разрешение. Сотрудники агентства, привыкшие к затеям шефа, тут же дружно ответили:
