Он почувствовал облегчение, когда Домей продолжил:
– Мой сын Хидейори поведет людей на поиски Хоригавы, – Домей положил на плечо Хидейори руку. У юноши был такой же высокий лоб, как у отца, но он был очень молод. – Ему всего лишь пятнадцать, – с улыбкой произнес Домей. – Мы только что отрезали ему волосы и завязали их самурайским узлом. Сначала я хотел оставить Хидейори дома, как и его младшего брата, Юкио. Но все остальные мои сыновья выступили со мной, и Хидейори настоял, что он тоже должен внести свой вклад в восстановление славы Муратомо. Таким образом, я смягчился.
Хидейори посмотрел на Дзебу без улыбки. У него были самые холодные глаза, которые когда-либо видел Дзебу.
– Вторым заданием будет захватить в плен императора-отшельника Го-Ширакаву. В настоящий момент он находится во Дворце Сандзо, под охраной собственных людей. Вот зачем вы нужны мне.
Обучение Дзебу включало в себя и умение разбираться в политике. Он понимал, что уже сотни лет пост императора был чисто церемониальным, без реальной власти. Только регенты – всегда члены семьи Фудзивара – являлись настоящими властителями. Но в последнее время императоры научились отстаивать свои права, уйдя в отставку. Ушедший в отставку император не должен был заниматься поглощающими массу времени ритуальными обязанностями. Он не находился под контролем регента. Жил в собственном дворце, вдали от императорского двора. И он сохранял престиж, так как был императором. Императором-отшельником. Чтобы быть еще более почитаемым, многие из отставных императоров становились буддистскими монахами. Таким образом, они становились новыми центрами власти и могли даже назначать своих преемников на троне.
Удерживать в плену императора имело свою ценность для Домея, но было не сравнимым с захватом отставного императора. Это давало ему настоящую власть в государстве.
– Когда мы захватим его отставное величество Го-Ширакаву, – продолжал Домей, – настоим на созыве Великого Государственного Совета. Он объявит Согамори и Кийоси мятежниками и преступниками. Будет назначен новый министр Левых вместо Согамори. Будет назначен новый регент, выбранный мной.
– Вы хотите, чтобы я захватил для вас Го-Ширакаву?
– Да. Как зиндзя, ты обладаешь двумя качествами, которых недостает самураю. Ты монах и умеешь пробираться скрытно. Я хочу, чтобы ты сегодня ночью привел отряд во Дворец Сандзо. Мы могли бы атаковать открыто днем, но это отвлечет слишком большое количество людей отсюда, а я должен любой ценой удержать императорский дворец. К тому же, если люди увидят, что мы атакуем дворец отставного императора, это может настроить их против нас. Я хочу сделать это тихо и быстро, как можно меньшим количеством людей. Ты будешь удостоен чести первым забраться на стену и открыть ворота моим самураям. Потом займешься Го-Ширакавой. Он священник, многие самураи побоятся прикоснуться к нему. Для тебя, как простого монаха, это, надеюсь, не будет являться препятствием. Что ты об этом думаешь?
– Мне кажется, это в моих силах, господин Домей!
Волна веселья охватила Дзебу. То, что он совершит сегодня ночью, может определить будущее всей империи! И это позволит ему до конца использовать свои силы и рисковать жизнью. На время Танико потеряла важность. Именно для подобных поступков он и жил на этом свете.
Солнце давно уже зашло, когда Дзебу и маленький отряд самураев Муратомо выступили к резиденции Го-Ширакавы – дворцу Сандзо. Позади них тащилась повозка, запряженная волами.
Когда они приблизились ко дворцу, Дзебу дал знак остановиться и стал красться к зданию, взяв с собой одного самурая. Дворец представлял собой двухэтажное здание, окруженное изгородью из бамбука высотой в два человеческих роста, в свою очередь защищенной широким рвом.
Дзебу передал свои лук и колчан сопровождающему его самураю. Думая о тени, он пробрался к краю рва через улицу и бесшумно скользнул в воду. Плавание в доспехах было одним из многих искусств, которым обучались зиндзя. Вода была ледяной, она едва не парализовала его. Не задумываясь, он ушел под воду с головой и, полагаясь только на чувство направления, по-лягушачьи поплыл в темноте, пока не коснулся противоположного берега рва.
