— Нет! — голос гадалки стал дрожащим и умоляющим. — Отпусти меня.
Но в таком состоянии она была не более минуты. Затем лицо старухи стало страшным. Её щеки стали еще более морщинистыми и вытянулись вниз. Глаза сверкали злобой, нос обострялся, острые клыки показались из ее рта.
— Не зли меня, — прошипела она. — Я могу многое. Сила заговоров все еще со мной! Не думай, что я совсем ослабла!
Таня не понимала, что происходит. Все то, во что она еще вчера не верила, над чем смеялась как над бабушкиными сказками, вдруг стало реальностью. Она видела, как глаза старухи зажглись зелеными огоньками, подобно фарам автомобиля! Свечи погасли, комната погрузилась во тьму, и только зрачки гадалки источали странный колдовской свет.
— Подчинись! — шипела она.
— Я не могу! Я… не принадлежу себе!
— Тогда ты умрешь. Я твоя наставница. Я обучу тебя силе.
— Нет! Ты снова лжешь! Ты боишься меня. Я чувствую страх. Сегодня должно произойти нечто важное, и ты пытаешься этому помешать, хотя знаешь, что не должна! — Таня говорила, и сама поражалась своим словам.
— Хорошо я покажу тебе, — старуха запищала. — Только отпусти! Не смотри!
Зеленые огоньки в ее глазах погасли. Она выглядела страшно усталой.
— Да я соврала тебе. Я хотела обмануть, но зря. Посвященную нельзя заставить поверить в несуществующее.
— Если честно, то я ничего не понимаю, — Таня вновь стала сама собой. — Что происходит со мною? Это была не я только что. Это кто-то говорил слова моими устами! Я не вру!
— Знаю, что не врешь. Просто ты не ощущаешь силы. Зато сила уже служит тебе. Круг начал собираться.
— Я думала… Вернее мне сказали, что ты хочешь меня убить. Но я не знаю, кто это мне сказал. Может я не права, и мне это только показалось? Я не понимаю, что происходит?
— Нет! Они не обманывали тебя. Я хотела убить тебя.
— Но зачем? Ведь ты говорила, что станешь моей наставницей.
— У носителей Черной силы нет наставников. Они есть только у носителей Белой.
— А я носитель Черной силы? Но что это значит? Почему Черной? Черное значит зло!
— Нет. Зло не всегда имеет черный цвет, — покачала головой старуха. — Как Добро не всегда может показаться светящимся и чистым. Вся разница только в том, откуда идет могущество снизу или сверху. Черная сила таиться в глубине наших страстей и поднимается к верху их тайников наших душ. Белая же идет наоборот сверху от солнца.
— Значит, во мне бушует сила страстей? — не совсем поняла девушка.
— Страсти бурлят в каждом человеке в той или иной мере. Главное как человек может ими управлять!
— Ты сказала, что у Черной силы нет наставников?
— Да и у тебя будет лишь проводник. Наставник тебе не требуется, ибо тебя ничему не нужно учить.
Луганск
1999 год XX века
И
Хижина колдуна на болоте
Четвертый год периода Серебряной Сунн
Игорь
У Игоря не было выбора. Он попал в скверную историю.
Сегодня он сунул нос в чужое дело и поплатился за это. Старик Молчанов оказался не тем за кого себя выдавал.
Много лет пенсионер жил в их доме. Никто и никогда не замечал его, так как дедушка был тихим и ни во что не вмешивался и ни на что не жаловался, словно оправдывал свою фамилию.
Часто в квартире Бори Игнатьева, что жил над Молчановым, собирались шумные компании и веселились до глубокой ночи. Соседи по всему подъезду были возмущенны поведением молодежи, и только Молчанов молчал.
Игорь вошел в его квартиру случайно — старик забыл запереть двери. И парню вдруг захотелось увидеть, как он живет. Он посмотрел на часы. Ровно десять утра. Молчанов в это время гулял. Причем, делал это всегда и в любую погоду. Раньше чем через полчаса он не придет.
"Зайду и посмотрю. На минутку. А то живем на одной площадке, и ни разу не был у него".
И если бы у него спросили, чем он руководствовался в миг, когда он преступал порог чужого жилища, он бы не нашел что ответить.
В квартире старика было много мебели и книг.
— Вот это фолианты, — он восхищенно потрогал рукой, золотые буквы на переплете из кожи и пробормотал. — Странные буквы. На арабские смахивают, но нет. Я знаю четыре европейских языка. Нечто среднее между готическим шрифтом и арабской вязью. Никогда не видел подобного сочетания.
