— Отделить секцию четыре двадцать один, — приказал Барни из своего командирского кресла в центре «Деляги». Корабль был переделан из крейсера, некогда принадлежащего РАМ. Черного цвета, с белыми опознавательными знаками, его обтекаемый корпус напоминал давно вымершего кита-убийцу. Со своего места Барни хорошо видел, чем занимается его экипаж. Пока он переводил взгляд с одного объекта на другой, нужная секция станции отделилась, став добычей корабля Барни. Космические флибустьеры начали вырезать из разбитого корпуса станции кусок чистого титана. В это время офицер, выполняющий на «Деляге» функцию диспетчера, повернулся лицом к Барни.
Офицера звали Арак Конии. Его умное лицо было сосредоточено.
— Сэр, — доложил он, — мы поймали сигнал бедствия в верхнем секторе.
— Кому принадлежит?
— Трудно определить, — сказал Красный Эдвард. На корабле он был техником связи. — Они передают на обычной для терпящих бедствие частоте, но фразами. Думаю, это кто-то из РАМ.
— Где они находятся? — спросил Барни, поднимаясь со своего места.
— Пока неясно. Сигнал очень слабый. Подождите немного. Мы поймали еще один. Намного сильнее. — Эдвард поднял голову.
Арак Конии смотрел на связиста. От напряжения его глаза превратились в узкие щелки.
Барни, в свою очередь, рассматривал Конии. Его глаза были бесцветными. Барни считал Конии высокомерным типом и знал, что любое давление на него не приведет ни к чему хорошему.
— Мы обнаружили три корабля, — сообщил Конии, изучая показания датчиков. — По виду это крейсеры РАМ третьего поколения.
— Повреждены? — спросил Барни. — Все три?
Конии покачал головой:
— Нет, только один. Два других отказываются оказать ему помощь. На поврежденном корабле выведена из строя система жизнеобеспечения.
— Попытки эвакуировать экипаж оказались безуспешными, поскольку повлекли за собой гибель двенадцати человек, — добавил Эдвард.
Барни сжал нижнюю губу большим и указательным пальцами.
— Они передают общий сигнал бедствия или пытаются выйти на связь с Хауберком?
Эдвард повернулся к щиту, выполненному в виде полумесяца, на котором размещались разноцветные клавиши. Он нажал некоторые из них, опять поднял голову, прислушался и повторил позывные.
— Это общий сигнал бедствия, сэр. Теперь его подают сопровождающие корабли. Звучит он так: крейсер РАМ «Ростовщик» требует помощи.
Конии посмотрел на своего капитана:
— Сэр, они знают, что произошло со станцией, иначе просили бы помощь прямо у Хауберка.
— Мм-м-м… — Барни уперся в подлокотники своего командирского кресла и соединил ладони кибернетических рук. Внезапно он обрел дар речи. — Свяжитесь с ними.
— От имени кого, сэр? — спросил Конии таинственным голосом. — Им не хватит смелости принять нашу помощь, если они узнают, что имеют дело с разбойниками.
— От имени Хауберка, — сказал Барни низким голосом, в котором прозвучала угроза.
Хитрые глаза Конии сверкнули от удовольствия. Он вышел на связь с кораблем и мелодичным, профессиональным голосом, которым было в пору дурачить доверчивых торговцев, сказал:
— Это станция Хауберк. Мы получили ваш сигнал бедствия. Пожалуйста, ответьте.
На линии раздался шум, и Конии отрегулировал громкость звука, чтобы сократить помехи.
— …с нами случилось несчастье. Я повторяю, с нами случилось несчастье. Корабли, сопровождающие нас, ничем не могут помочь. Нам нужно пришвартоваться. Повторяю, нам нужно пришвартоваться.
— Я записал ваше сообщение, — ответил Конии спокойным голосом. — Хауберк разрешает вам швартовку. Вы можете подойти к станции?
— Попробуем. Мы идем к вам.
— Вам будет нужна помощь при постановке в док? — спросил Конии.
— Узнаем, когда прибудем на место, — ответил «Ростовщик».
— Как вы думаете, откуда взялись эти корабли? — спросил, высоко подняв брови, Барин-Гоулд.
— Хороший вопрос, — похвалил Барни.
— Они находятся слишком близко от станции, чтобы оказаться здесь случайно. На самом деле, для них все складывается слишком хорошо. — Барин-Гоулд сморщил губы. — А вдруг это ловушка?
Слова Барин-Гоулда привлекли внимание Конии. Он быстро взглянул на него.
— Все объясняется помехами. Качество сигнала не вызывает сомнения в том, что линии связи на корабле находятся в полном порядке. А помехи нужны для большей убедительности.
