– Мне надо в «Регги», – сообщает он.
– А я думала, ты только что оттуда.
– Шпионишь, что ли?
– Размечтался! Я искала Клиффа и видела, как ты из клуба выходил.
– Клиффа?
Клифф сбывает дурь студентам. Она кивает.
– Показать, что я добыла?
– Что? – спрашивает Брин с опозданием, потому что она уже достала из кармана белый сверточек. Она разворачивает обертку и кладет свой трофей на автомат. Порошок младенчески-розовый: спид. Не так уж много. Может, десятая доля унции.
– Блядь, убери живо!
Джули перекладывает порошок на подоконник. Все равно видно.
– Хочешь? – предлагает она.
Брин смотрит на нее в упор. У нее светлые волосы, в которых мелькает пара красных «перьев», и голубые глаза. Какова она в постели, он так и не вспомнил. Ей восемнадцать или девятнадцать. Наверное, учится. Этого он тоже не помнит.
– Заныкай, – приказывает он. Она кривится.
– Да ладно, не дрожи. Я сама хотела попробовать. – И на виду у бармена и всех остальных слюнит палец и обмакивает его в порошок. Потом облизывает палец, стараясь не морщиться от горечи. Брин удивлен: неужели перед ним выделывается? Кажется, пару недель назад к порошкам она не притрагивалась, только покуривала.
– Через минуту сваливаю, – предупреждает он.
– Куда?
– В «Регги». Я же говорил.
– Если хочешь, пойду с тобой.
– А как же твоя подружка?
– А что ей сделается?
Толстуха улыбается и подмигивает, Брин набрасывает куртку.
– Зачем тебе в клуб, если ты там уже была? – спрашивает он.
– А тебе зачем?
– Проведать Берни. А ты к кому?
– Ни к кому. Просто хочу поболтать. Он вздыхает.
– Тогда идем.
На улице уже накрапывает дождь.
В «Регги» кутерьма. Все стоят на улице и ждут, когда уедет полиция.
Берни со злости пинает камень.
– Вавилон гребаный! – стонет он. Брин смеется.
– А трава где?
– Где-где – на полу, где выронил.
– Вернешься за ней?
– А как же. Когда эта свора отсюда СЪЕБЕТСЯ, – рявкает Берни – мимо как раз проходит полицейский. Овчарка тормозит, обнюхивает Джули, та наклоняется и успевает погладить пса, прежде чем полицейский подзывает его к ноге.
– Это кто? – спрашивает Берни.
– Джули. Слушай, я на набережную. Мутно здесь.
– Тогда покедова.
Девчонка по-прежнему вертится рядом.
– Ты сейчас куда? – спрашивает Джули. Они уходят от клуба.
– На набережную.
– И это все?
– Чего?
– Только и делаешь, что слоняешься туда-сюда? Брин смотрит себе под ноги.
– Почти.
Все начиналось как шутка. Очередной розыгрыш в школе искусств.
Эмили стоит перед зеркалом у себя дома в Баттерси, изучает собственное отражение. Она высокая, худая и симпатичная. Но не настолько высокая, чтобы стать моделью, недостаточно худая, чтобы привлекать внимание, о чем она всегда мечтала (с анорексией она завязала пару лет назад, а теперь жалеет), и не такая симпатичная, чтобы подцепить аспиранта Ленни, в которого два года назад втюрилась. Эмили гадает, чем сейчас занят Ленни. Она не знает даже его адреса.
Эмили – молодая выпускница, способная девушка. Без связей, ответственности и обязательств. Некоторые умеют упиваться свободой, а Эмили с ней неуютно. Идти некуда. Учебу она закончила почти три месяца назад, но с тех пор никто не предложил ей работу. На ярмарках вакансий она заполняет бесчисленные бланки заявлений, и все напрасно. А она-то, глупая, считала, что через неделю после выпускного за ней начнут охотиться рекрутеры! Обхохочешься. А вот и кое-что посмешнее: Эмили в коротком черном коктейльном платье и на шпильках, с ярко накрашенными губами и накладными ресницами. И это девушка, которая одевается только в «Дизеле» и «Слэм Сити Скейтс».
Когда соседка по квартире Люси предложила поработать в агентстве эскорт-услуг, Эмили расхохоталась и сострила – мол, вот он, самый расхожий штамп из жизни бывших учеников школы искусств. Люси возразила: учеба в колледже Св. Мартина – сама по себе штамп, по милости Джарвиса Кокера[9]. Эмили согласилась, и они отправились к какой-то женщине по имени Тина, которая с ними побеседовала и записала на карточки имена. Люси видела, что внизу Тина добавила: «веселая, издательский бизнес, искусство». С тех пор прошло две недели.
Вчера вечером Люси сопровождала престарелого банкира на презентацию романа о любовных похождениях его бывшей жены. Банкир оказался женоподобным и нетребовательным, и Люси получила двести фунтов только за то, что живым украшением постояла с ним рядом. Эмили надеется, что ей сегодня так же повезет.
