– Руки!
Он медленно вытащил руки из карманов и поднял раскрытые ладони на уровень плеч.
– Сюда иди!
«Выполняем. Только не дрожать лицом. И не улыбаться. А то еще спросят – чего лыбишься, скотина? Знаем мы эти штучки. Стандартная прелюдия к удару в душу. Ничего, сейчас оценим, как тут у вас с глумлениями и издевательствами. Как это было у Кнышева? На пятнадцатом месте по степени удовольствия – трогательное умиление незащищенностью божьей твари. На шестнадцатом то же для лиц старше шестидесяти пяти лет. На семнадцатом то же, сжимая в руке тяжелый металлический предмет, например, монтировку… Кажется, с местами я что-то напутал. Конечно, на семнадцатом месте – глюки! О чем это я? Нет, ребята, не по зубам вам будет парень, который помнит, что он сержант-самоходчик. И у которого за поворотом спрятались тяжело вооруженные друзья. Удивительно: у меня – друзья. Да еще какие!»
На башне танка открылся люк, и из него выбрался совсем даже не страшный танкист с автоматом, а кто-то гибкий, дочерна загорелый, в одних шортах и кроссовках. Гош подошел вплотную и окинул взглядом местного представителя высокой договаривающейся стороны. Довольно симпатичный молодой человек лет двадцати пяти. «Чем-то похож на Белого, только волосы не от рождения светлые, а выгорели на солнце. Интересно, как это он умудрился, если круглые сутки в башне прячется. Хотя нет, у них, конечно же, пересменка».
– Привет, – сказал парень. Действительно вполне приветливо. Глаза у него оказались живые и веселые. Совсем не «тупые».
– Привет, – отозвался Гош.
– Чего надо?
– Меня зовут Гош. А тебя?
Парень вдруг напрягся.
– Ты чего, нерусский, что ли? – спросил он настороженно.
– Почему нерусский? – удивился Гош. – Издеваешься? Хватит с меня и того, что я с поднятыми руками стою.
– Ничего, авось не развалишься. Как тебя зовут, повтори.
– Георгий.
– Ну, так-то лучше. Грузин?
– Еврей.
Парень смешно вытаращил глаза. Нет, определенно этот тип вызывал у Гоша необъяснимую симпатию. Так и хотелось его поддеть.
– Послушайте, юноша, – сказал Гош, стараясь, чтобы это прозвучало внушительно. – Меня зовут Георгий Дымов. Отчества не помню, виноват. По паспорту русский. А что касается нерусских, так лично я ненавижу уродов, какой бы национальности они ни были. Чего и вам от души советую.
Парень впал в окончательный ступор. «Неужели все-таки обыкновенный «тупой»?» – с тоской подумал Гош.
– Руки можно опустить? – вежливо поинтересовался он.
– Не спеши. И учти, тебя слушают. Вон, – парень ткнул пальцем вверх. Гош посмотрел и увидел наконец-то вблизи странную штуковину, свисающую с моста на длинном шнуре. Конечно же, это был микрофон. Причем концертный.
– Это вы молодцы, – одобрил он. – Не то что в Серпухове.
– А что в Серпухове? – оживился парень.
– Да то же, что и в Подольске, – принялся импровизировать Гош. – Стоит штук пять танков да пара десятков идиотов с автоматами. Ближе ста шагов не подпускают. Всю глотку изорвешь, пока докричишься. А в Туле вообще мосты повзрывали и лесополосу сожгли. Вплавь добирался, а потом на пузе по углям. Совсем освинели. Вы тоже, я смотрю, леса жжете. Конечно, идея хорошая, но уж больно расточительно. Чем зимой-то отапливаться будете?
– Так паркета же завались, – небрежно ответил парень.
– Не бол-тать!!! – распорядился сверху железный голос.
Парень и Гош одинаково присели от неожиданности.
– Круто у вас тут, – посочувствовал Гош.
– Не то слово, – заявил парень. В голосе его прорезалась угроза. – Сунешься – оценишь. Я повторяю, чего тебе надо?
– Я тут живу недалеко.
– Вот и дуй туда!
– Ты не понял. Я тут живу, – Гош показал в направлении Беляева.
Парень чуть было не оглянулся, но пересилил себя.
– А почему не показываешь свой пропуск?
«Опять двадцать пять!» – Гош начал помаленьку злиться. Он был уверен, что построенная им тактика беседы позволила бы в считанные минуты вытянуть из парня немало информации. Очень уж не хотелось угрожать, требовать прохода, не зная толком, с кем имеешь дело. Но проклятый контролер на мосту чересчур давил собеседнику на нервы.
– Я жил здесь в прошлой жизни, – объяснил Гош терпеливо. – Пришел домой. Разрешите пройти?
