Молодёжь как социальный бульдозер - страница 2

) Кеннет Кенистон обнаружил, что между этой молодежью и взрослым миром сложилась «расширяющаяся пропасть». Молодежь, в частности, отрицала гражданскую и политическую активность в формах, предлагавшихся буржуазной демократией, как «бесплодную», не верила официальным политикам и официальным средствам массовой информации, не верила в закономерность, правильность и упорядоченность окружающего мира, в то, что «взрослый мир» обладает монополией на истину, в то, что современное общество учитывает в своей деятельности интересы отдельных личностей, в то, что нужно делать карьеру, добиваться успеха в обществе и в бизнесе, в то, наконец, что «американский герой» — супермен со стальными мышцами, тяжелой нижней челюстью, железобетонной логикой рассуждений и толстым кошельком — чем-то лучше нерешительной, мятущейся, сомневающейся эмоциональной натуры[4]. В США, где десятилетиями всех приучали к мысли, что «дело Америки — это бизнес», молодежь 60-х вдруг послала этот бизнес куда подальше. Опрашивавшая молодежь специальная социологическая группа во главе с Джереми Мейном с обалдением констатировала, что лишь 18 % согласны с тем, что деньги играют большую роль в жизни, и лишь 12 % студентов хотят стать бизнесменами, в то время как 79 % — художниками, музыкантами, учителями, психологами, учеными, изобретателями, журналистами и революционерами, то есть творческими работниками[5]. То же самое подтверждали и сами бунтари. Лидер Международной молодежной партии («йиппи») Джерри Рубин в своей «культовой» книге «Сделай это» четко зафиксировал каноны «взрослого мира», которые вызывали отторжение и ненависть у молодежи: «Работай… Учись… Повинуйся… Знай свое место… Будь разумным… Делай деньги…»[6]

Тогда, в 60-е, капиталистическая Америка увидела в собственной молодежи врага — а в исходящем от молодежи новаторстве угрозу социальной системе. И очень быстро. Еще и не пахло гражданскими беспорядками 68-го года, еще не начались студенческие выступления против войны во Вьетнаме (май 1964), а тем более — массовые (апрель 1965), еще не было первого студенческого мятежа — «восстания» в Беркли зимой 1964/65, еще не возникла знаменитая «столица хиппи» в Хейт-Эшбери (и уж тем более никто не думал о «разоблачительных» статьях против хиппи под заголовками типа «Убийства, растление, болезни, суицид — оборотная сторона жизни хиппи»), еще не прозвучало ни одного взрыва левацкой бомбы (их не было в США до конца 68-го), а проницательные буржуазные социологи и философы уже доказали, что молодежь — это опасность, и опасна она именно своей функцией «социального бульдозера»[7].

Американское государство ответило на «вызов будущего» целой серией тайных программ ЦРУ, ФБР, АНБ и других спецслужб. Одно перечисление этих тайных программ, направленных против молодежи, занимает много места: «Коинтелпро», «Хаос», «Резистанс», «Мерримак», «Исследование и анализ деятельности диссидентов», «Конус Интеллидженс», «Видем», «Стаг», «Минарет», «Трилистник», «Осведомители в гетто», «Завязывание глаз», «Проект-2», «МК-ультра», «Почтовый проект», «Наоми», «Программа ЛСД», «План Хастона», «Коминфил», «Коммунистическое влияние на радикализм». Была еще специальная программа НАТО — «М-116-СИС-69-6». Это еще не все программы, а только рассекреченные в 60-е — 90-е гг., а есть и не рассекреченные и, возможно, действующие до сих пор.

Директор ФБР Э. Гувер оказался большим спецом в деле борьбы с молодежью. В своей инструкции для исполнительной и судебной власти США в 1966 г. он сообщил: «Американские студенты вовлечены в настоящее время … в опасный заговор. Во многих кэмпусах молодой человек охвачен непокорностью, которая находит выражение в выступлениях против существующей в стране экономической, политической и общественной системы»[8]. Три года спустя Гувер высказался о молодежи еще более красочно: «Это фанатики, революционеры-анархисты, известные поджогами, актами вандализма, взрывами и разрушениями по всей стране»[9]. Это при том, что хиппи были принципиальными противниками насилия, а самое «страшная» террористическая левацкая группировка в США — «Уэзермены» не убила ни одного человека (и даже наоборот: три «уэзермена» по дурости подорвались в марте 1970 г. при снаряжении бомбы).