Мисс Салли Раундтри, председатель комитета женщин-дьяконисс, начинает читать некролог:
— Джозеф Янгблад родился в 1898 году в Гленвилле, Джорджия… Всегда был одним из самых верных прихожан церкви… Избран дьяконом… женат был на Лори Ли Барксдэйл из Типкина, Джорджия… жил с ней в брачном союзе до самой смерти… двое преданных детей… Джозеф Янгблад и Лори Ли жили в полном согласии…
Роб видел, что мама не перестает вытирать обильно льющиеся слезы. Папа умер! Папа умер! Он должен быть силен духом и поддерживать маму!
Заиграл орган, и хор запел, все тише и тише, один лишь куплет, и люди в церкви подпевали едва слышно:
О свобода, о свобода,
О свобода надо мной!
Чем в неволе жить постылой,
Лучше мертвым лечь в могилу
И свободным улететь
К господу домой…
Потом от имени Ассоциации содействия прогрессу цветного населения выступила Джозефин Роллинс — она была уже на сносях. Роб сидел между матерью и Айдой Мэй и обнимал маму за плечи, чувствуя, что это придает ей силы и что вся длительная панихида тоже является для нее источником силы.
— Ассоциация содействия прогрессу цветного населения дает перед богом клятву бороться за принципы, которым посвятил свою жизнь Джозеф Янгблад и за которые он умер… Под руководством его подруги жизни Лори Ли Янгблад и других таких же людей мы объединим негров Кроссроудза и всей Джорджии… сотни и тысячи негров… и честно мыслящих белых…
Теперь мать уже не плакала. Она обрела силу духа, и эта сила каким-то таинственным образом передавалась Робу. А ведь это он должен был помочь ей стать сильнее духом!
Потом зачитывали телеграммы из разных городов Америки, и казалось, что все люди во всем мире знают о смерти Джо Янгблада.
Как сквозь туман, Роб видел священника Ледбеттера, медленно идущего к кафедре под тихое пение хора: «Приди ко мне… уж вечер наступил». Священник Ледбеттер раскрыл священное писание, и взгляд Роба снова устремился на длинный серый гроб, усыпанный цветами. Многое вспомнил он в эти мгновения: и работу отца на заводе, и тот несчастный случай, когда он сломал спину, и игру в мяч С папой на пустыре, и добрые, ласковые папины глаза, и его слова: «Сын, твоя мать самая замечательная женщина на всем белом свете», — и папу в очереди за деньгами, мужественно давшего отпор белому, и беседу с ним в прошлый понедельник за завтраком о профсоюзе, и еще многое, многое другое… Сколько же народу из гостиницы пришло на похороны, бросив работу! И мистер Огл не сумел их удержать…
Позавчера, после того, как ушел Гас, Роб долго думал о профсоюзном собрании, и мысль, в которой переплетались профсоюз и папа, не покидала его даже в постели, не давая сомкнуть ни на минуту глаза. На следующий день, помогая делать приготовления к похоронам, он по-прежнему неотступно думал об этом и дивился самому себе, как можно сейчас думать о чем-нибудь ином, кроме папиной смерти. Но уже прошлой ночью он твердо решил, что посвятит себя организации профсоюза, потому что таково было желание папы; и Дженни Ли, с которой он поделился своими мыслями, поддержала его, и Роб пожалел, что не рассказал это сразу и маме, но ничего, он успеет сказать ей потом. На профсоюзное собрание Роб немного опоздал, а когда он появился, все сразу стихли. Робу показалось, что почти все собрались там, то есть почти все негры, кроме Лероя, Вилла и двух-трех трусов, конечно; даже Оскар пришел с сыном и привел еще нескольких белых.
Было много шуму и споров, но обсудили все до самых мелочей. Почти каждый пожелал что-нибудь сказать.
— На первых порах надо быть очень осторожными. Хозяин-то не возрадуется!
— Пускай сам на себя пеняет! Мы организуем союз не для его выгоды!
— А все-таки осторожность необходима. Правильно говоришь!
И все дали клятву, как заговорщики. Священник Ледбеттер произносил слова этой клятвы, а участники собрания повторяли за ним. В члены профсоюза записались все, кроме двух или трех человек, которые попросили дать им немного времени поразмыслить. Председателем выбрали самого юного из присутствующих — Янгблада, казначеем — Хэка Доусона, Уилабелл — секретарем, а Оскара и Гаса — членами исполнительного комитета. Роб испытывал странное чувство: ему казалось, что он видит папино улыбающееся лицо, слышит раскаты его смеха и его песню «Шагайте, дети, вместе». Да, они создадут крепкий профсоюз и вовлекут в него всех!
