- Где же они?
- Мы храним их у верных людей в мечети халифа Валида, в сокровищнице.
- Сто тысяч - слишком тонкая стена, ее станет ли, чтобы заслонить всю слободку купцов? Тонка такая стена! Я сказал: двести!
- Но у них этого нет!
- Это Дамаск! Если я скажу - триста, завтра они найдут и триста. Купцам нужна защита, чтобы уберечь остальное.
- Купцы Дамаска пришли с нами. Они ждут снаружи.
- Впустить купцов! - приказал Тимур.
Теснясь в попытке заслониться один другим, купцы вошли и поклонились Повелителю.
Он не предложил им сесть, но стремительно, как в битве, оглядел их всех.
- Хотите уцелеть?
- О Повелитель!..
- И с семьями?
- О!
- И сохранить имущество?
- О аллах! Еще бы!
- Триста тысяч динаров. Найдете?
- Откуда бы! И так тяжело!
- Это сто-то вам тяжело?
- Не сто, великий Повелитель, мы собрали двести.
- Где эти двести?
- Вручены сим благочестивым властителям из Каира.
- Каирцы! Как же вы сказали - сто?
- Запамятовали.
- Сколько же динаров прибрано в мечети?
- Сто тысяч! - ответил старший мамлюк.
- А еще сто вы разделили между собой? Хотели обсчитать меня?
Мамлюки молчали, слыша, как все в них слабеет, как все в них опускается.
Тимур обратился к Ибн Халдуну:
- Это ваши соратники?
- Только попутчики в походе!
- Что вы о них сказали бы нам?
- Лжецам не должно быть снисхождения. О амир! Можно ли лгать перед лицом великого провидца, пронзительным взглядом проникающего сквозь суть вещей и сквозь разум собеседников!
- Их нельзя казнить, пока они не признаются, куда скрыты остальные сто тысяч. А если они скажут, казнить их будет не за что!
Старший из мамлюков кинулся лбом вперед к ножкам кресла.
- О милостивый!.. Они все в одном месте.
- Не успели разделить?
- О милостивый! Возьми их. Они там же, в тайнике у халифа Валида, в Омейядской мечети.
- Кто из вас знает место тайника?
- Ключ вот у него! - показали они на человека, сидевшего чуть позади остальных.
- Вот он и останется отдать их нам. С вас же эта вина снята, что скрыли от меня золото. Но ваш спутник, славнейший ученый Абдурахман Вали ад-Дин бен Халдун, здесь назвал вас лжецами. А лгали вы мне, а я не прощаю лжи, ибо сам чужд ей. Потому не за золото, а за ложь вам четырем отрубят головы. Вы же, купцы, пойдите, сами посмотрите, как этим каирцам отрубят головы, и подумайте, не вернее ли будет отыскать ту третью сотню тысяч, которая укроет от бедствий войны вас, и жилища ваши, и скарб ваш, и жен ваших. Пойдите. Посмотрите... И скажите, найдете ли...
У мамлюков не было сил выйти, они было поползли к выходу, но их бодро подхватили под локти и выволокли.
Ибн Халдун не взглянул на них. Он был удивлен и восхищен памятью Тимура, так твердо запомнившего нелегкое имя ученого.
Вскоре же загромыхали барабаны, коими принято ободрять палачей и заглушать возражения казнимых.
- Четверо лжецов - невелика цена за купеческую щедрость! - сказал Тимур Ибн Халдуну.
- О амир! Я дивлюсь вашей мудрости.
Переводчики, стоя на коленях, привычно, бесстрастно переводили все это, когда оставшийся каирец на хорошем фарсидском языке сказал:
- Так им и надо!
- Откуда ты знаешь этот язык? - удивился Тимур. - Ты же промолчал все это время!
- Я не мамлюк. И не араб. Я персидского рода. Обжился в Каире. Обжился, но персидского рода. Я купец. Я тут невзначай с ними. Помилуй бог!
- Я давно его знаю! - сказал Ибн Халдун. - Хороший человек. Его зовут Бостан бен Достан. Он из моего Файюма.
- Почему они тебе доверили свое золото?
- Они все знают, я не столь жаден, как они сами. Жаден-то жаден, а все ж не столь.
- Ступай. Спроси себе лошадь и жди нас. С нами поедешь в Дамаск. В эту мечеть. И вы, учитель, с нами!
- О амир! Я ликовал в предчувствии дня, когда Дамаск будет озарен вашим вступлением!
- Я наказал лжецов, но я не люблю и льстецов.
- Но у меня есть доказательство этим словам!
- Есть?
- Вот ключ от дворца Каср Аль Аблак. Он подготовлен мною для вас.
Ибн Халдун, как факир на базаре, выхватил из-за пазухи бронзовый тяжелый ключ и на сомкнутых ладонях почтительнейше поднес его Тимуру.
- Я люблю подарки! - кивнул Тимур. - Но самый дорогой - это когда человек подтверждает свои слова. Я люблю правду. В правде - сила.
