Да. Все еще нет.
Уэс наклоняется вперед и тычет пальцем в мою сторону.
— Я уже сказал тебе, что я не гребаный лайфер. Я не говорил, что мы все не умрем. Я сказал тебе, что я не собираюсь умирать. Не знаю, что означают эти кошмары, и мне плевать на это. Все, что я знаю — что бы ни случилось… я выживу.
Я почти давлюсь своим протеиновым батончиком. Уткнувшись лицом в локоть, я кашляю и выплевываю куски перетертого арахиса, затем смотрю на сумасшедшего парня, сидящего напротив меня.
— Ты собираешься выжить?
Уэс в недоумении пожимает плечами, и упаковка между его губами окончательно расплющивается.
— Как же ты собираешься пережить это, если даже не знаешь, что это такое?
Еще одно пожатие плечами, и еще одна упаковка падает на землю.
— Я всю жизнь этим занимаюсь, — его голос снова звучит мягко, и на этот раз он не смотрит мне в глаза.
Что-то внутри меня скручивается от этого признания, и я понижаю голос, чтобы соответствовать ему.
— Так ты, значит, типа выживальщик?
— Ну, да. — Он отвечает резко и категорично, как будто не хочет говорить об этом.
Меня это вполне устраивает. Я вроде как эксперт не обсуждать всякое дерьмо. Ну и не лезть в него, когда могу этого избежать.
Я прислоняюсь спиной к перилам и вскрикиваю, когда предметы, находящиеся внутри толстовки, бьются о желтые металлические трубы. Один из острых углов врезается мне в позвоночник, а другой в задницу через пижамные штаны.
— Ай, вот черт! Боже!
Раздраженно фыркая, я поворачиваюсь спиной к Уэсу и поднимаю футболку, от чего все его драгоценные припасы падают к нему на колени. Он тихо смеется, и я смотрю на него через плечо.
Огромная ошибка.
Парень в гавайской рубашке улыбается, глядя на предметы, которые я только что вывалила на него, как будто сейчас рождественское утро. Его ресницы кажутся такими длинными и темными на фоне высоких скул, прядь блестящих каштановых волос упала на лицо, и все, что я хочу сделать, это забраться к нему на колени, чтобы он также смотрел на меня.
Но этого не будет, потому что, в отличие от фонарика, перочинного ножа, коробки с зажигалками и консервного ножа, я — инструмент, который уже выполнил свое предназначение. Уэс получил свою еду, я ему больше не нужна, и в любую минуту он может избавиться от меня, как от тех упаковок, что валяются на земле под нами.
И тут мои глаза улавливают какое-то движение за его спиной. Сквозь перила я вижу, что на другой стороне площадки появилась семейная пара, каждый из родителей катает на качелях по маленькому ребенку. Малыши заливаются смехом и дрыгают ножками, совершенно не обращая внимания на мусор и уныние вокруг. Но пустые, оцепеневшие и размытые взгляды их родителей говорят обо всем.
Через три дня они будут умирать друг у друга на глазах, и единственное, что сейчас они могут сделать, — это оставаться под кайфом и стараться не расплакаться перед детьми.
Я отрываю взгляд от их боли, в то время как моя начинает пробираться наружу. Каждый удар, который я получила этим утром в «Бургер Паласе», дает о себе знать. Отказ, который вот-вот последует, когда Уэс скажет, что я ему больше не нужна, начинает обжигать мою кожу, как огонь. Каждая утрата, которую я пережила, и которые еще будут, пробиваются в мой череп, желая признания. Я чувствую это все и сразу.
Я сую руку в карман толстовки, отчаянно желая почувствовать облегчение, но он пуст. Ну, конечно.
Уэс украл мои таблетки, чтобы купить эти чертовы продукты.
Развернувшись, я запускаю руки в свои растрепанные от ветра волосы, пытаясь отдышаться, но не могу. Я не могу дышать. Не могу провести пальцами сквозь спутанные пряди. И не могу поверить, что была настолько глупа, чтобы позволить этому парню забрать единственное, что могло заглушить эту боль. Я сильнее дергаю за волосы. Хватаю ртом воздух и раскачиваюсь вперед-назад, пытаясь успокоиться, но ничего не получается.
— Эй… ты в порядке?
— Нет! — кричу я, но никакой звук из меня не выходит. Мои легкие расширяются и сжимаются — я чувствую это, но воздух их не заполняет.
Я не могу дышать!
— Рэйнбоу…
— Рэйн! — рявкаю я, сильнее хватаясь за голову.
— Рэйнбоу, — нежный голос раздается в моей голове. — Рэйнбоу, детка, пора домой…
